Письма, заявления, записки, телеграммы, доверенности
Шрифт:
Щен.
Целую Оську в усы.
Целую Эльзку.
Привет Елене Юльевне.
Передай, пожалуйста, маленькое письмо маме моей.
86
[Мехико, около 15 июля 1925 г.]
Дорогие мои мамочка, Оличка и Людочка!
Целую вас всех страшно и поздравляю вас со всеми именинами и рождениями, какие за это время подвернутся, а также благодарю вас за поздравление.
Числа 10-15-20 сентября надеюсь быть в Москве. Целую вас всех еще раз.
Ваш мексиканский сын и брат
Вол.
87
[Нью-Йорк, 23 октября 1925 г.]
Додя,
ты неисправим.
Жду ровно в 5 для поездки в Филадельфию.
В. М.
88
[Париж, 9 ноября 1925 г.]
Телеграфируйте немедленно подробно мамино здоровье. Попросите Бориса Кушнера помочь квартирой. Буду Москве недели через две. Целую мамочку, вас.
Володя.
89
[Баку, 20 февраля 1926 г.]
Дорогая и родная моя Кисица!
(Это я сделал из Киса и Лисица.)
Я живу сию минуту в Баку, где и видел (а также и по дороге) много интересного, о чем и спешу тебе написать.
Во-первых, от Краснодара до самого Баку ехал с нами в поезде большой престарелый обезьян. Обезьян сидел в окне и все время жевал. Не дожевавши, часто останавливался и серьезно и долго смотрел на горы, удивленно, безнадежно и грустно, как Левин после проигрыша.
А до этого в Краснодаре было много собачек, про которых я и пишу теперь стих.
В Баку тоже не без зверев. Во-первых, под окном третьего дня пробежали вместе одиннадцать (точно) мирблюдов, бежали прямо на трамвай. Впереди, подняв руки, задом прыгал человек в черкеске, орал им и что-то доказывал – чтоб повернули.
_Е_два-_е_два отговорил.
А также наискосок ежедневно становится в девять часов хороший ослик с фруктами. Что же касается Регины Федоровны, то ее уже не было, она уехала в Москву.
Я живу весело: чуть что – читаю "Левый марш" и безошибочно отвечаю на вопросы, что такое футуризм и где теперь Давид Бурлюк.
Счастливый Ося, и он живет полной, красивой жизнью: я читал про его выступление в Доме союзов, а также дышащую гневом статью о киноплакате в "Советском экране".
Целуй его очень. В телеграммах я его нецелую, потому что телеграммы срочные, могут прийти ночью, а я не хочу его беспокоить ночью по пустякам.
Во вторник или среду утром еду Тифлис и, отчитав, поскорее в Москву. Надоело – масса бестолковщины. Устроители – молодые. Между чтениями огромные интервалы, и ни одна лекция не согласована с удобными Поездами. Поэтому, вместо международных, езжу, положив под голову шаблонное, с клещами звезд огромное ухо. Уже и без клещей было б удобнее, но вычесывать клещи лень, тем более из 20 000 экземпляров.
Здесь весна. На улицах продают мимозы. Можно ходить без пальто, но тогда очень холодно. Налево от меня какая-то уличка, на ней парикмахерская "Аэлита", тут же все по-тюркски, но выглядит страшно иностранно, т. к. теперь латинский алфавит: аптека и сейчас же по-ихнему – "Aptiq", а вместо воскресенья вообще пятница. Направо от меня Каспийское море, в которое ежедневно впадает Волга, а выпадать ей неоткуда, т. к. это море – озеро и положенье его безвыходное.
Дорогой Солник, очень тебя жалею, что тебе одной возиться с квартирой, и завидую, потому что с этим повозиться интересно.
Я по тебе, родненький, очень соскучился. Каждому надо, чтоб у него был человек, а у меня такой человек ты. Правда.
Целую тебя обеими губами, причем каждой из них бесконечное количество раз.
Весь твой Счен 1-ый (Азербайджанский).
20/II-26 г.
90
[Москва, 15 марта 1926 г.]
В лит. сектор Гиза
Маяковского
Заявление
Прошу отсрочить мне сдачу материала согласно договорам:
1) Драма до 30-го марта
2) Роман до 15-го июля.
Вл. Маяковский.
15/III-26 г. Москва
В ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ ГОСИЗДАТА
[Москва, 12 апреля 1926 г.]
В. Маяковского
Заявление
Прошу отсрочить сдачу 4-го тома полного собрания сочинений до 28 апреля 26 г.
В. Маяковский.
12/IV-26 г.
В ТЕАТР ИМ. ВС. МЕЙЕРХОЛЬДА
[Москва, первая половина апреля 1926 г.]
О читке Мистерии.
Лучше всего было бы или
1) Рай или
2) Начало 2-го действия (свержения правительств). Текст в книге "13 лет работы", II-й том ("Мистерия-буфф", 2-й вариант).
В. Маяковский.
В ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ ГОСИЗДАТА
[Москва, 30 мая 1926 г.]
Государственного издательства
Прошу при окончательном обсуждении вопроса об издании моего Собрания сочинений принять во внимание следующее:
I. Необходимо собрание сочинений дополнить пятым томом, так как после подписания договора (продленного по просьбе отдела) прошло более года и за это время мною написаны вещи, наиболее характерные для меня и новизной и современностью наиболее интересные читателю. В V-ый том должны войти: