Письмо от русалки
Шрифт:
— Здорово, что у Анники все получается с девочкой, — произнес наконец Йоста, и его лицо смягчилось.
— Жаль только, что приходится так долго ждать, — ответил Патрик, радуясь возможности сменить тему.
— Да, я и не подозревал, что это может затянуться так надолго. Ребенок есть — в чем же проблема?
Казалось, Йоста переживает не меньше, чем Анника и ее муж Леннарт.
— Бюрократия, — проговорил Патрик. — С другой стороны, нужно радоваться, что они так скрупулезно проверяют всех и каждого и не отдают детей кому попало.
— Да,
— Мы приехали.
Патрик остановился перед домом четы Бенгтссонов. Через секунду за ними остановилась вторая полицейская машина, которую вела Паула, и когда моторы заглохли, стало слышно шуршание леса.
Кеннет Бенгтссон распахнул дверь. Лицо у него было совершенно белое и потерянное.
— Патрик Хедстрём, — представился Патрик и протянул ему руку. — Где она?
Он сделал знак остальным остаться снаружи. Если они все ввалятся в дом, это значительно усложнит работу криминалистам.
— Там… Я… Я могу остаться здесь? — спросил он, глядя на Патрика отсутствующим взглядом.
— Побудьте здесь с моими коллегами, я зайду один, — сказал Патрик и глазами показал Йосте, чтобы тот занялся супругом погибшей. Йоста отнюдь не был талантливым полицейским, но с людьми обращаться умел, и Патрик знал, что оставляет Кеннета в надежных руках. Кроме того, скоро подъедут медики. Он вызвал их еще перед выездом из участка, так что они должны были прибыть с минуты на минуту.
Патрик осторожно вошел в холл и снял уличные ботинки. Пойдя в указанном Кеннетом направлении, он определил, что речь идет о двери в конце коридора. Она оказалась закрыта, и Патрик замер, уже занеся руку. Возможно, на ручке остались отпечатки пальцев. Он нажал на ручку локтем и, надавив всем весом, открыл дверь.
Женщина лежала в кровати, закрыв глаза, вытянув руки вдоль тела. Со стороны можно было подумать, что она спит. Патрик приблизился, ища следы насилия на теле. Никаких ран, никакой крови — только признаки тяжелой болезни. Тонкая кожа обтягивала кости, а под платком у нее на голове, кажется, совсем не было волос. В сердце у него кольнуло при мысли, что ей довелось перенести и как тяжело было Кеннету видеть свою жену в таком состоянии. Но все выглядело так, словно она тихо умерла во сне, и ничто не указывало на иное развитие событий. Он осторожно вышел из комнаты.
Когда Патрик снова вышел на холод, Йоста стоял и успокоительным тоном разговаривал с Кеннетом, в то время как Паула и Мартин помогали водителю «Скорой помощи» подъехать задним ходом к дому.
— Я только что заходил к ней, — тихо проговорил Патрик, положив руку на плечо Кеннету. — И не заметил никаких признаков насильственной смерти. Насколько я понимаю, ваша жена была серьезно больна?
Кеннет мрачно кивнул.
— Возможно, она просто заснула и не проснулась?
— Нет, ее убили, — упрямо возразил Кеннет.
Патрик и Йоста переглянулись. Случается, что люди, находящиеся в состоянии шока, реагируют неадекватно и говорят странные вещи.
— Почему вы так думаете? Как я уже сказал, я только заходил к вашей жене — на ее теле нет никаких повреждений, ничто не указывает на то, что произошло нечто… ненормальное.
— Ее убили! — повторил Кеннет, и Патрик начал понимать, что дальше они не продвинутся. Придется перепоручить его медикам. — Взгляните вот на это! — Кеннет достал из кармана какой-то предмет и протянул Патрику, который, не успев подумать, взял его в руки. Это был листок бумаги, сложенный вчетверо. Патрик бросил на Кеннета вопросительный взгляд и развернул бумажку. На ней черными чернилами, причудливым почерком было написано: «Правда о тебе убила ее».
Почерк Патрик узнал мгновенно.
— Где вы это нашли?
— В ее руке, — заикаясь, проговорил Кеннет, — я вынул это из ее руки.
— И это не она писала?
Ненужный вопрос, и Патрик сам это понимал, однако все же решил задать его, чтобы отмести все сомнения. Ответ он уже знал. Это был все тот же почерк. Простые слова несли в себе тот же заряд зла, что и в письмах, которые Эрика принесла от Кристиана.
Как он и ожидал, Кеннет покачал головой.
— Нет, — сказал он и поднял что-то, что держал в руке и на что Патрик обратил внимание только сейчас. — Это тот же человек, который написал вот это.
Сквозь прозрачный полиэтиленовый пакет Патрик смог разглядеть несколько белых конвертов. Адрес был написан черными чернилами, тем же элегантным почерком, что и на бумажке, которую он держал в руке.
— Когда вы получили эти письма? — спросил он, чувствуя, как сердце забилось чаще.
— Мы как раз собирались отдать это вам, — глухо проговорил Кеннет, протягивая пакет Патрику.
— Мы? — переспросил Патрик, внимательно разглядывая содержимое пакета: четыре письма.
— Да. Я и Эрик. Ему тоже такие приходят.
— Вы имеете в виду Эрика Линда? Он тоже получает такие письма? — переспросил Патрик, проверяя, не ослышался ли он.
Кеннет кивнул.
— Но почему же вы до сих пор не обратились в полицию? — проговорил Патрик, стараясь приглушить раздражение в голосе. Человек, стоявший перед ним, только что потерял жену — не самый удачный момент, чтобы укорять его.
— Я… Мы… Собственно, только сегодня выяснилось, что мы с Эриком оба получали эти письма. А про то, что и Кристиану угрожали, мы узнали в выходные, когда об этом написали в газетах. Не знаю, что думал Эрик, но лично я не хотел волновать… — Голос его дрогнул.
Патрик снова посмотрел на конверты в пакете.
— Три из них отправлены по почте — на них адрес и штамп, а на четвертом только ваше имя. Каким образом было доставлено это письмо?
— Кто-то зашел к нам в дом вчера ночью и оставил его на кухонном столе, — выдавил из себя Кеннет. Он замолчал, но Патрик терпеливо ждал, чувствуя, что последует продолжение.
— А рядом с письмом лежал нож. Один из наших кухонных ножей. И это вряд ли можно истолковать двояко.
На глазах у него выступили слезы, но он продолжал: