Письмо ребенку
Шрифт:
О волшебном празднике напоминала только ёлка, стоявшая между сломанным телевизором и сервантом. Дети стали рыдать от голода и грусти по маме. Малышка вновь спряталась в шкаф и стала петь песню «Аллилуя», которую когда-то услышала в телевизоре, а брат с сестрой стучали по батареям, призывая соседей обратить внимание на квартиру, которую все обходили стороной. После того как пробили куранты, сверху спустилась соседка, чтобы поздравить деток, и обнаружила их запертыми и испуганными. Дверь помогли открыть, вырезав дверной замок, на месте которого образовалась огромная дыра, а детки помчались, довольные, в новогодних масках, в соседний подъезд к любимой нанайке, которая
«Что ж она творит, зараза такая! Что же она творит?»
***
Чем добрее душа, тем сложнее судьба. Воспоминание третье
Тихонечко, на цыпочках, чтобы никого не разбудить, малышка тащит табурет из комнаты на кухню и ставит его к раковине. Собирает пустые бутылки по квартире, взбирается на табурет, ставит одну ножку на раковину, чтоб дотянуться до крана, и приступает к работе. Сначала замачивает в горячей воде, чтоб этикетки легче отклеивались, а потом натирает стекло до блеска тряпочкой. Особо вредные этикетки на бутылках отдирает крохотными ноготками. Тара готова к сдаче. Один, два, три, четыре, пять, семь… на хлеб надо ещё две бутылки найти. Четырёхлетняя девочка надевает тапочки и плащ прямо на голое тело, спускается вниз, где город лениво начинает просыпаться, дворники метут дороги, а мусорная машина стоит ещё только у первого подъезда. В помоях-то точно есть две бутылки, главное, чтоб не царапанные, а то не примут, как тогда… Зажмурила глаза, чтобы опять с крысой не столкнуться, и зашла в отсек, куда сваливается мусор из мусоропровода. Ужасно страшное и зловонное помещение находилось под охраной злой тетки, которая постоянно вытаскивала оттуда девчонку за ухо и пинала её ногой под зад: «Пшла вон отсюда, тварь. Что ты, что мать твоя. Ненавижу!» Малышка со страху пряталась в кусты и ждала, пока сердечко перестанет из груди выпрыгивать. Посидит, успокоится и побежит домой, предварительно сорвав палочку от куста, чтоб в лифте дотянуться до восьмого этажа.
Позовёт на помощь брата, и они вместе пойдут искать брошенные на улице бутылки. Искать или просить у прохожих: «Дядь, вы молоко допьёте, бутылку нам дадите?» Один ищет, а второй уже в очереди стоит для их сдачи. Потом меняются. На вырученные деньги покупают хлеб да молоко. Обычное утро необычных детей.
***
Когда необходимо сделать выбор, а вы его не делаете, – это тоже выбор. Воспоминание четвёртое
Папа и мама дома не ночевали. Вернее, мама в психе собралась и в срочном порядке уехала в ночь… Возможно, искать папу… Дома остались трое несовершеннолетних детей. Утро сменило ночь, и на пороге показалась мама…
Мама в наручниках и с женщиной в форме, которая не была похожа на новую «волшебную» подругу семьи.
– Теперь будете жить с нанайкой. Артур за старшего!
Это последнее, что сказала их мама перед тем, как её увели. Трое деток долго сидели неподвижно, а потом малышка развернулась к сестре и крепко обняла её руками и ногами, как маленькая панда. Вот так, за пару минут, трое деток стали сиротами.
Зловещая ночка выдалась для их родителей, на самом-то деле! Мама, застукав папу в постели с любовницей, взяла нож и убила его. Потом вызвала милицию и честно стала ждать правосудия, сидя у трупа отца. Потом суд… Отказ от адвоката… Шесть лет колонии во Владимирской области.
Ой, девочки, не спрашивайте! Нанайка плакала, умоляла взять адвоката… Адвокаты говорили, что мать троих детей любой судья оправдает или срок сбавит, но та твердой рукой на бланке отказа поставила подпись.
Так уж получилось, что РУВД находилось в соседнем дворе, и пятилетняя дочь прибегала босиком к зданию, выкрикивая в окно камеры предварительного заключения: «Мамочка вернись»…
Но мамочка не вернулась и никогда больше не вернется.
***
Ушибленный палец заставляет думать, куда идёшь. Воспоминание пятое
В первый класс малышке посчастливилось пойти весьма подготовленной. Счёту, письму, чтению научилась рано, так как нужно было считать дни до возвращения мамы из тюрьмы, читать и писать ей письма. Хороша мотивация для ребёнка, не правда ли? Всему этому её научила сестра – круглая отличница.
Школа. Сентябрь. Первый класс! Сидит девчушка напротив учительницы за первой партой, тут подходит завуч и окидывает её брезгливо-жалеющим взглядом:
– Эта третья, что ли? Зачем в школу привели – не понимаю! Всё равно одна дорога у ребёнка: наркотики, алкоголь, тюрьма или ещё что, а нам мучиться с ней одиннадцать классов, – говорит она Раисе Борисовне – её первому учителю.
А малышка сидит молча, только волком смотрит и думает:
– Ну да, заступиться за меня некому сейчас, но, когда мама вернётся, она вам всем покажет!
Кстати, про «подумала». С того самого дня, как мама убила отца, девчушка замкнулась в себе и перестала разговаривать. До двенадцати лет, из неё слова вытянуть было сложно. Как собака… Смотрит… понимает… но не говорит. Глубочайшая депрессия, которую, к сожалению, никто не замечал.
В то время психологи с детьми не работали, зато социальные работники ставили таких детей на учёт с пелёнок, считая их потенциальными преступниками, наркоманами, проститутками, а родители других детей запрещали с такими дружить. Родственникам в принципе было всё равно, нанайка одевает, кормит, что ещё надо…
Во взрослой жизни брат отшучивался. Говорил, что она молчала шесть лет, чтоб потом высказать всем и всё одновременно, собрав целый стадион. Прорицатель.
***
Жить сложно, но отказываться поздно. Воспоминание шестое
Помню, как на голове мелкой появились первые вши, а женщина, которая порубила на куски и сложила в чемодан своего сожителя, водила руками перед её лицом и что-то колдовала. Шучу. В чемодан она его сложить не успела.
Через год после того, как мама главной героини села в тюрьму, пришла телеграмма с разрешением на свиданку. Нанайка с детьми в тот же час тронулись во Владимирскую область, в поселок Головино, через Москву. Само путешествие из Уфы до Москвы было весьма увлекательным, не считая того, что малышку укачивало всю дорогу, и нанайка хлопотала вокруг неё с всевозможными сладостями, лишь бы вернуть товарный вид ребёнку.
Вокзал, большой город, метро, изобилие иностранных продуктов на прилавках… Москва – город, подкупающий своей перспективой и возможностями.
Электричка, такси, грязь по колено… Здание, обнесённое колючей проволокой. Прибыли.
Из окна четвёртого этажа донёсся голос мамы, и сердце малышки забилось на сверхъестественной частоте. Эта была первая, долгожданная встреча, перед которой нужно было пройти весьма печальную процедуру. Раздевали догола и проверяли все места, куда можно было засунуть запрещенку… Отняли торт, расплавили масло, распотрошили сигареты.