Письмо с того берега
Шрифт:
Центральной частью гостиной был старинный камин, над которым висела картина с петербургской набережной, терявшейся в далекой перспективе. Всю комнату наполняло тепло от полированной мебели и паркета, которые создавали атмосферу стойких традиций. Высокие окна с драпированными плотными шторами добавляли дому аристократизма.
На диванах и креслах расположились несколько человек, ровесников и вероятно коллег хозяев. Не успев с ними перезнакомиться, Элина услышала звонок своего телефона и вышла на балкон.
– Слушаю…
– Кто звонил? – коротко осведомился тот.
– Карасев.
– Он сообщил варшавский адрес Файнберга?
Элина обескураженно улыбнулась.
– Сначала дышал в трубку, потом дал отбой.
– Дай-ка! – Богдан забрал у телефон и набрал номер Карасева. Вслушавшись, сообщил: – Абонент не доступен. Позвоним ему позже.
Тем временем в гостинной появилась Нинель Николаевна и, представляя Элину и Богдана, сказала:
– Знакомьтесь, мои друзья, с которыми я провела незабываемый круиз по Средиземноморью. Многие об этом уже слышали, поэтому повторяться не буду.
Гости одобрительно загудели, и Нинель Николаевна продолжила:
– Богдан Апостолов прямиком из Варны. У него весьма специфичная профессия… – она ненадолго задумалась, в попытках смягчить характеристику. – В общем, его профессия связанна с археологией.
Богдан ослепительно улыбнулся и уточнил:
– Ищу и скупаю древности с целью наживы.
Гости заулыбались, кто-то даже расхохотался, сочтя его уточнение остроумной шуткой. Предположить, что это чистая правда не мог ни один из них.
Нинель Николаевна обняла Элину и продолжила:
– Близкий мне человек – Элина Коган. Она долгое время жила в Израиле, куда переехала с отцом. Работала следователем в израильской военной прокуратуре, потом возвратилась в Москву.
Закончив, Нинель Николаевна представила остальных гостей, последним из которых оказался седой старец по фамилии Навикас. Из-за своей поразительной худобы он был похож на экспонат анатомического музея. Морщины глубоко прочертили его лицо, седые жидкие волосы тонкой паутиной покрывали несоразмерно большую голову. Одет он был нарочито изысканно, с каким-то особенным европейским шиком. Цветастый галстук-бабочка был до того ярким, что заставлял получше присмотреться к этому необычному человеку
Фамилия старца показалась знакомой. Спросив его имя и отчество, Элина услышала:
– Артур Янович.
Сверившись с записью, полученной в обществе коллекционеров, она с нетерпением ждала окончания ужина и уже во время десерта незаметно проскользнула на балкон. Там набрала на телефоне номер эксперта по письмам времен наполеоновской войны.
Сквозь тюлевый занавес Элина увидела, как Артур Янович Навикас достал телефон и поднес его к уху.
Одновременно с этим в ее трубке прозвучал дребезжащий старческий голос:
–
Элина дала отбой и выждала несколько минут, пока не восстановится дыхание. Потом оценила ситуацию и сделала вывод – такой шанс упускать нельзя. В истории со старинной открыткой было нечто, что тревожило и будоражило ее воображение.
Казалось, что Элине эта открытка? Кусочек плотной бумаги с текстом и безвкусной гравюрой. Но вутренним чутьем она понимала, что за ней кроется тайна. А тайны никогда не оставляли ее равнодушной.
Вернувшись за стол, Элина искоса наблюдала за стариком, и в какой-то момент наткнулась на встревоженный взгляд Богдана:
– Что с тобой?
Элина склонилась к нему и заговорила сдавленным голосом:
– Только не смотри в его сторону. Видшь вон того старика, что сидит около Нинель Николаевны?
– Пока не вижу. – Прошептал он. – Ты же сама сказала не смотреть на него.
– Так вот он и есть тот самый эксперт Навикас, чей телефон дал менеджер из Обществе коллекционеров.
– Да, ну… – Богдан обернулся и посмотрел на старика. – Так не бывает.
– Я же сказала, не смотри. – Прошипела Элина.
– Что собираешься делать?
– Как только он выйдет из-за стола, подойду к нему и покажу открытку.
– Зачем? – вяло спросил Богдан.
– Затем, что надо.
– Зачем? – повторил болгарин, и Элина буркнула невпопад или, скорее, из принципа:
– Тебя не спросила!
В конце застолья, после десерта и сладких ликеров, гости разбрелись по комнатам огромной профессорской квартиры. Навикас сидел в библиотеке и попыхивал сигарой. Он жестом пригласил Элину и Богдана расположиться в соседних креслах.
– Хотелось бы с вами поговорить… – начала Элина.
– Охотно поддержу любую беседу. Коньяк и сигара очень располагают. – Любезно ответил Артур Янович.
Элина продолжила:
– Если я в чем-то ошибусь, вы поправьте.
– Да-да, слушаю вас. – Старик выпустил дым.
– По роду своей деятельности вы изучаете письма наполеоновских солдат. Не так ли? – спросила она.
– Трактовка чрезвычайно узкая, но можно сказать и так. – Согласившись, он и с любопытством осведомился: – Откуда вам это известно? Кажется, представляя меня, Нинель Николаевна об этом не говорила.
– Видите ли, – Элина кивнула в сторону Богдана. – Мы были в Обществе коллекционеров и нам порекомендовали обратиться к вам.
– Что-то я не пойму, – старик покрутил головой. – Здесь вы как оказались? – он замолчал в ожидании ответа, и Элина ответила:
– Случайно.
– Теперь понимаю, – Навикас рассмеялся, после чего закашлялся и спросил: – Это вы недавно звонили и молчали в трубку?
– Да. – Призналась Элина. – Проверяла, вы это или не вы.
– Я. – Артур Янович пыхнул сигаретой. – О чем пойдет разговор?