Письмо сестре, или Комментарии к эпиграфам
Шрифт:
В четвёртом отряде постоянно проживает около ста человек. Кто-то освобождается, кто-то заезжает. Все знакомы на протяжении многих лет, и знают, чего можно ожидать от того или иного осуждённого, и по этой причине считают себя психологами…
Тьфу, пропасть!
Второе, что питает рассматриваемый миф: люди оказываются на длительный срок не у дел, и в основном в среднем возрасте. Обилие свободного времени частично тратится на разрешение каких-то вопросов, подумать о которых на свободе было некогда. Это действительно так; знаю по себе. Возможно, тюрьма – единственное место, которое позволяет принудительно остановиться, отставить все дела, оглядеться и не спеша поразмышлять, пофилософствовать. А от философии до психологии не так уж и далеко.
Но и этого недостаточно для категоричных утверждений в духе рассматриваемого
О том, что жители на свободе частенько впадают в суетность и перестают замечать окружающее, известно всем. Очень много дел, плюс дети, надо приготовить ужин, не спалиться с любовницей, не забыть сменить резину на колёсах, купить тёще диск с индийскими фильмами и т.д. У каждого по-своему. Плюс пробки в мегаполисах. Волей-неволей приходится находить время и место для уединения и обдумывания серьёзных вещей. Тюрьма – самое подходящее для этого заведение, но минусы уверенно перевешивают, и поэтому задумываться лучше на воле, а не в тюрьме.
035
Закрой глаза, и увидишь гораздо больше.
Нас – трое. Идея нашего клуба возникла очень давно; мы собираемся если и не очень часто, то, по крайней мере, регулярно, и никогда не меняем состав. Клуб – дискуссионный, и у нас своя версия «мозгового штурма». В качестве темы дискуссии мы берём какую-нибудь связку «тезис-антитезис», например:
«Русофобия – вымысел / Русофобия существует»,
«Зло энтропийно по своей природе / Есть места, где количество зла устойчиво меньше, чем в других местах»,
«Обоснованна ли эфтаназия? – Да/Нет».
Самое главное в выборе темы – её сложность для нас троих. Мы не рассматриваем вещи, которые считаем уже определёнными или неинтересными, и не уделяем пристального внимания очевидным вещам. Например, мы не станем обсуждать право человека иметь семью, как не станем изучать гипотезы, касающиеся кишечнополостных.
После выбора темы проводится жеребьёвка, в результате которой один из нас становится на время сторонником тезиса, второй становится сторонником антитезиса, а третий становится судьёй, которому придётся подводить итоги дискуссии.
Между нами много общего: все мы из Мурманска, ровесники, вместе учились, у всех есть жёны и дети и т.д. и т.п. Каждому из нас присущи такие качества, как любознательность и склонность к анализу. Мы вроде как на одной волне.
После проведения жеребьёвки все трое в течение месяца-двух готовятся к дискуссии. Сторонник тезиса ищет аргументы в свою пользу и доводы, опровергающие аргументы оппонента, и наоборот. Судья настраивается на непредвзятое отношение к проблеме.
Результатом дискуссии становится выработка всесторонне обоснованного мнения по рассмотренному вопросу. Впоследствии, насколько мне известно, все трое придерживаются данного мнения в своих повседневных делах.
В нашем клубе есть свои правила: запрещается перебивать оппонента, когда он говорит, запрещается оскорблять друг друга и драться. Всё остальное – по кодексам рассудка и разума.
036
Как показывает опыт всемирной истории, самое прочное основание всех государств заключается в материальном и нравственном благополучии народа.
Накануне третьего дня пресс-конференции Денис Валерьевич долго не мог уснуть и проснулся утром невыспавшийся. В голове роились мысли, навеянные проектом Н1, раскрыть суть которого Михаилу вполне удалось. Денис Валерьевич обнаружил, что предвыборная программа нового кандидата в Президенты - наиболее содержательная программа из всех, которые ему, как политическому обозревателю, доводилось освещать за последние тридцать лет. На фоне этой программы все остальные блекли и раздражали своей бестолковостью, скрывающейся за красивыми и вроде бы правильными словами.
Наибольшее впечатление на Дениса Валерьевича произвел, конечно, супер-проект Н1. Никто и никогда, насколько ему было известно, не дерзал ставить перед властью страны настолько грандиозные и в то же время простые цели. Возможно, это и есть Русское экономическое чудо…
Денис Валерьевич, как истинный журналист, тут же записал себе в блокнот этот новый термин: никто из его коллег ещё не додумался до этого эпитета, и он собирался щегольнуть им как можно скорее!
Оторвавшись от блокнота, Денис Валерьевич распознал в себе странное, нарастающее возбуждение от мысли, что проект может быть воплощён в жизнь реально. Странность этого возбуждения заключалась в том, что он, пятидесятипятилетний мужчина, давным-давно не испытывал ничего подобного. Ему казалось, что он осязает свою кровь собственными кровеносными сосудами. Впервые за всю свою жизнь Денис Валерьевич по-настоящему почувствовал личную причастность к тому, что происходит в стране здесь и сейчас, и что может произойти в самом ближайшем будущем. Воодушевление отражалось на его лице и в глазах, и Денис Валерьевич поймал себя на мысли о том, что он является пламенным сторонником нового кандидата в Президенты. Более того, его осенила мысль о том, что он при жизни успеет увидеть свою страну цветущей и благоухающей не только по телевизору, не только точечно, не только внешне, но и внутренне, успеет насладиться жизнью во всей красе и внести свой посильный вклад, не отвлекаясь на почти обязательную ежедневную рутину по отстаиванию здравого смысла…
…Мысль о недавно сгоревших накоплениях его матери пролетела мимо, как муха, – Денис Валерьевич не стал акцентировать на ней своё внимание. Вместо этого он, одеваясь, дивился тому, что его личные планы росли, как на дрожжах. Столько всего нужно и можно успеть!
Войдя в конференц-зал, Денис Валерьевич явственно почувствовал, что остальные приглашённые настроены примерно также, как и он. Все пили кофе и угощались пирожными. Михаил, оторвавшись от своего ноутбука, объявил, что кандидат в президенты появится с минуту на минуту. Все расселись по своим местам, и на экране, на белом фоне, появился знакомый всем контур Российской Федерации. Очерченный голубым тоном, он напоминал рисунок из школьного атласа. Больше на экране ничего не было: за пределами России всё было белым-бело, внутри контура – тоже. Михаил нажал кнопку, и внутри контура появилась Москва – там, где ей и полагается быть. В это время открылась дверь, и появился мужчина, которого все мы не раз видели по телевизору.
– Дамы и господа, кандидат в президенты Российской Федерации! – объявил Михаил.
037
Никто не знал, какое наказание ожидает за пособничество, но если это ещё хуже, чем сотрудничество, то лучше и не знать.
Пока меня не отправили в тюрьму, я имел очень смутное представление о том, кто такой барыга. Само слово звучит как-то вульгарно, не правда ли? Если бы возникла такая необходимость, то по обрывкам шансона и российским телесериалам я мог бы предположить, что барыга – это скупщик краденого, или торговец наркотиками, или что-то в этом роде, очень далёкое от моей повседневности. Не знаю, так ли это на свободе, но у нас в ФКУ ИК-17 барыгами называют осуждённых, которые осуществляют торговлю напитками, продуктами питания и сигаретами. Такие барыги есть почти в каждом отряде. В четвёртом отряде, например, их всегда было не менее двух. Деятельность барыг можно назвать предпринимательской и трудовой в полном смысле этих слов.