Письмо Виверо
Шрифт:
— Время идти, — сказал Фаллон и взял в руки винтовку. Он выложил все оружие перед окном в одну линию. — Сейчас не время для длительных прощаний, Джемми, — сказал он, раздраженно пожав плечами. — Убирайтесь отсюда поскорее.
Он повернулся к нам спиной и замер у окна с винтовкой наперевес.
Я отодвинул в сторону стол, которым была забаррикадирована дверь, а затем сказал Кэтрин:
— Когда я открою дверь, сразу беги. Не думай больше ни о чем, кроме того, как поскорее добраться до сенота. Как только до него доберешься, немедленно ныряй в пещеру. Поняла?
Она кивнула, но затем беспомощно
— А как насчет?..
— Не думай об этом, — сказал я. — Давай… беги!
Я открыл дверь, и она выскочила наружу. Я, низко пригнувшись, быстро последовал за ней и резко изменил направление, как только мои ноги коснулись земли за порогом.
Я услышал треск винтовочного выстрела и не понял, кто стреляет — враг, или это Фаллон начал вести прикрывающий огонь. Я увидел, как Кэтрин завернула за угол домика, и, последовав за ней, тут же нарвался на порыв ветра плотного, как кирпичная стена. От неожиданности я широко открыл рот, и ветер сразу же сбил меня с дыхания. Почему-то ружейный огонь был на удивление редким — прозвучало всего лишь несколько отдельных выстрелов, — и я не заметил, чтобы хотя бы одна пуля ударила где-то рядом.
Я отвел глаза от Кэтрин и, подняв голову вверх, обнаружил возможную причину. Весь склон холма над сено-том находился в яростном движении от раскачиваемых ветром деревьев, и по его поверхности пробегали волны, как по пшеничному полю от дуновения английского бриза. Только здесь под порывами ветра гнулись стофутовые деревья, а не стебли пшеницы, — и это было нечто более сильное, чем легкий английский зефир. Мне внезапно пришло в голову, что тем, кто находится на склоне холма, грозит опасность лишиться своей шкуры.
Но у меня не было времени думать об этом. Я увидел, что Кэтрин в нерешительности стоит на краю сенота. Сейчас была не та ситуация, чтобы соблюдать все тонкости процедуры погружения, поэтому я крикнул ей:
— Прыгай! Прыгай, черт возьми!
Но она по-прежнему колебалась, перед тем как совершить тридцатифутовый прыжок, и мне пришлось подтолкнуть ее в поясницу, после чего, потеряв равновесие, она упала в воду. Я последовал за ней через долю секунды и вошел в воду ногами вперед. От сильного напряжения ремни акваланга врезались мне в тело, а затем вода сомкнулась у меня над головой.
Глава 12
1
Оказавшись под водой, я начал стремительно погружаться, высматривая Кэтрин. Я увидел ее, но к моему изумлению, она снова поднималась наверх — прямо к поверхности. Я повернулся и последовал за ней, не понимая, что она хочет сделать, и схватил ее до того, как она успела вынырнуть на воздух.
Тут я увидел, что произошло. Маска слетела с ее лица, вероятно, от удара о воду, и воздушный шланг согнулся и запутался среди баллонов на спине в месте, где она не могла достать до него рукой. У нее быстро кончался воздух, но она не теряла головы и постепенно выпускала его изо рта тонкой струйкой пузырьков, как в плавательном бассейне Фаллона, когда я хотел ее испугать. Она не поддалась панике даже когда я схватил ее, а просто позволила мне оттащить себя под водой к краю сенота.
Мы вынырнули на поверхность, и она задышала широко открытым ртом. Я
— Спасибо! Но разве здесь не опасно?
Мы находились у самого края водоема прямо под склоном холма и были защищены от выстрелов сверху отвесной стеной сенота, но если кто-нибудь пройдет мимо Фаллона, то мы окажемся в положении сидящих на воде уток.
— Плыви под водой к якорному тросу и там подожди меня. Не бойся выстрелов — вода достаточно плотная субстанция, она останавливает пулю на протяжении шести дюймов. Тебе ничто не будет угрожать на глубине в два фута, ты будешь там как за броневой плитой.
Она нырнула под воду и исчезла. Я не мог ее видеть из-за отблесков, танцующих по волнистой поверхности воды, потерявшей свое сходство с зеркалом под порывами ветра, но судя по внезапно вытянувшимся в линию фонтанчикам, ребята на склоне холма различали Кэтрин достаточно хорошо. Я надеялся на то, что был прав, повторяя эту фольклорную историю насчет пули, попадающей в воду, и вздохнул с облегчением, когда увидел всплеск воды около плота, означающий, что она в безопасности.
Теперь пришла моя очередь. Я нырнул и поплыл к плоту, держась на глубине четыре фута. Будь я проклят, если не увидел пулю, опускающуюся вертикально на дно, ее кончик был расплющен от удара о воду. Народное предание оказалось верным.
Я нашел Кэтрин, держащуюся за трос под плотом, и, вытянув руку, показал ей — вниз. Она послушно начала погружение, придерживаясь одной рукой за трос, а я последовал за ней.
Мы опустились до глубины шестьдесят пять футов, где на тросе был отмечен уровень пещеры, и, заплыв в нее, я с чувством глубокого облегчения вынырнул на поверхность. Кэтрин всплыла рядом со мной, и я помог ей взобраться на уступ, после чего включил свет.
— Мы сделали это, — сказал я.
Она усталым движением сняла с себя маску.
— Но как долго мы здесь продержимся? — спросила она и посмотрела на меня укоризненно. — Ты оставил Фаллона умирать, ты бросил его.
— Это было его собственное решение, — сказал я коротко. — Закрой свой клапан, ты расходуешь воздух.
Она машинально повернула его, а я переключил свое внимание на пещеру. Она была достаточно большой, и, по моей оценке, ее объем составлял три тысячи кубических футов — нам пришлось накачать сюда с поверхности большое количество воздуха, чтобы вытеснить всю воду. На такой глубине воздух находился под давлением три атмосферы, таким образом, он содержал кислорода в три раза больше, чем в эквивалентном объеме на поверхности, что было нам на пользу. Но с каждым выдохом мы выпускаем из легких двуокись углерода, и когда содержимое СО2 возрастет, у нас появятся неприятности.
Некоторое время я отдыхал и смотрел, как желтый свет фонаря отражается от груды золотых тарелок, сваленных в дальнем конце уступа. Проблема была простой; решение несколько сложнее. Чем дольше мы будем оставаться внизу, тем больше времени нам понадобится на декомпрессию на пути вверх — но баллоны аквалангов не содержат воздуха, достаточного для длительной декомпрессии. Наконец я нагнулся вниз и ополоснул свою маску водой, перед тем как ее надеть.
Кэтрин выпрямилась.
— Куда ты собрался?