Пистоль и шпага

Дроздов Анатолий Федорович

Он попытался поцеловать мне руку.

— Прекрати, Ефим Игнатьевич! — отдернул я ее. — Мы с тобой теперь дворяне, и, следовательно, ровня. Сам недавно в мещанах числился. Лучше скажи, что делать станешь, как война кончится? После нее тебя из армии непременно попросят — с твоей-то ногой. Это сейчас всех в строй ставят, включая калек и инвалидов [11] .

— Не решил еще, — ответил Ефим. — Воротиться к графине? Она-то примет, но как с ней держаться? Как прежде не хочу, а за стол с собой она меня не посадит, поскольку из крепостных. Строга матушка насчет этого. Не ровня я ей, короче: ни то, ни се.

11

Реальный факт. Огромная нехватка командиров в русской армии в 1812 году заставила призвать под знамена всех отставных офицеров, включая престарелых и калек. Инвалидами в то время называли ветеранов. То, что прапорщик командует ротой, не было чем-то исключительным. Случалось, и фельдфебель.

— Сколько лет служишь? — спросил я.

— Двадцать шестой год.

— Формуляр сохранился?

— А как же? — удивился Ефим. — Они все в Петербурге при военном министерстве.

— Значит, имеешь право на инвалидное содержание [12] . Можешь на него жить — пусть скромно, но безбедно. И еще лучше жениться на богатой купчихе и зажить в довольстве.

— Кто за меня пойдет? — махнул рукой Ефим. — Старого и колченогого?

— Еще как пойдут! — усмехнулся я. — Отставной офицер, дворянин, герой войны. У купца есть деньги, он может купить и продать землю [13] , но права владеть крестьянами у него нет — это привилегия дворян. Соответственно помещиком стать не может. А вот ты — да. Соответственно, и он при тебе. Если будут дети, они твое дворянство и поместье унаследуют. Да купцы с дочками в очередь встанут! Еще выбирать будешь. Дворяне с ними родниться не спешат, а тебе, как понимаю, без разницы?

12

Так называлось в то время пенсия для офицеров, выслуживших 20 лет. Составляла треть от оклада.

13

Такое право было предоставлено всем свободным сословиям России в 1803 году. Ранее землей могли владеть только дворяне.

— Так, — кивнул Ефим. — Хотя девка не годится — не справлюсь с молодой. Хвостом крутить станет, мужу изменять. Вдову, разве что, какую сыскать?

— Там и выберешь, — кивнул я.

После пирушки фон Бок отвел меня в сторону.

— Какое жалованье у русского капитана? — спросил, понизив голос.

— У пехотного — 200 рублей в год, — ответил я. — У артиллеристов оно выше, но точно не скажу. Есть еще столовые и квартирные деньги. Бедствовать не будете.

— Благодарю! — он пожал мне руку. — Можете на меня рассчитывать. Поднесу вашим начальником историю, как следует. Ваше участие выделю особо.

— Меня не надо, — попросил я и пояснил в ответ на его удивленный взгляд: — Я и без того осыпан милостями. Недавно пожалован в дворяне и получил офицерский чин.

— Позвольте? — удивился он. — Слышал, что вы сын князя.

— Бастард.

— Понятно, — кивнул он.

— Держите! — я сунул ему несколько ассигнаций, которые фон Бок принял без колебаний. — Только спрячьте подальше. Если вас отправят в плен, могут отобрать те же казаки. Вам эти деньги помогут пережить невзгоды. А там… Мы еще войдем вместе в Париж.

— Удивительные вы люди, русские! — покачал головой фон Бок. — Такое отношение к врагу… Мне еще больше захотелось служить вашему императору.

— Учите русский язык, Герхард! — посоветовал я. — Без него не сможете командовать. Для начала попросите помощника из немцев — в армии их хватает, но дальше — сами. Иначе откажут.

— Благодарю, князь! — поклонился капитан. — Не смею надеяться на вашу дружбу, но хочу уверить: фон Бок добро помнит. Можете на меня рассчитывать.

На том и расстались. Семен дал немцу сопровождение из казаков, и они ускакали в штаб Кутузова. А мы занялись текущими делами. Войну никто не отменял.

* * *

— Слушаю, — сказал Даву вошедшему в его кабинет Маре. Вставать из-за стола он не стал, а посетителю в ответ на его приветствие ответил легким кивком. — Какие новости?

— Удалось установить, каким образом армия Вестфальского короля утратила четыре пушки.

— Корпус, всего лишь корпус, полковник, — сморщился Даву. — Они могут называть себя как угодно, но мы-то знаем, что представляет собой войско Вестфальского короля. Сброд, набранный из гессенцев и пленных пруссаков. Маршировать их еще кое-как научили, а вот воевать — нет. Зато каждый третий из них гвардеец. Не удивительно, что они потеряли пушки. Как это произошло?

— Рота капитана фон Бока находилась на марше, когда к ней подскакал офицер, который представился майором штаба императора Верном.

— Не припомню такого.

— Его не существует. В штабе императора нет офицера с таким именем. Но фон Бок этого не знал.

— Далее! — потребовал Даву.

— Мнимый Верн сообщил капитану, что император собирает артиллерию армии под свое начало и потребовал следовать за ним.

— Капитан не потребовал письменный приказ?

— Нет, ваша светлость!

— Вестфальцы… — буркнул маршал. — Продолжайте!

— Еще фальшивый майор пообещал капитану провизию и сколько угодно воды, которые якобы ждут их в ближнем лесу. Думаю, это и побудило вестфальцев подчиниться приказу. Войска на марше изнывают от жажды…

— Знаю! — перебил Даву. — Позвольте, догадаюсь. В лесу ждала засада.

— Именно так, ваша светлость! — поклонился Даву.

— На дороге не расслышали выстрелов?

— Их не было.

— Вот как? Артиллеристов перебили холодным оружием?

— Их не стали убивать. Мнимый Верн сдержал слово и отвел вестфальцев к ручью. Пока те пили, их окружили русские егеря и казаки. Со слов артиллеристов их было много: не менее роты пехотинцев и сотни всадников. А у артиллеристов всего лишь тесаки. Им предложили сложить оружие, и они подчинились. Приказ сдаться отдал капитан.

— Его имя?

— Фон Бок.

— Прусак, — процедил маршал. — Подготовьте распоряжение о предании его военному суду.

— Невозможно, ваша светлость. Русские увели капитана с собой, бросив прочих. Они их, к слову, даже накормили. Видимо от того бездельники не торопились сообщить о происшедшем. В противном случае у нас был бы шанс догнать русских. Пока новость дошла до штаба корпуса… Высланный по следам русских гусарский полк безнадежно опоздал, к тому же наткнулся на заваленную деревьями дорогу. Пил и топоров у вестфальцев не оказалось, а обойти преграду не получилось — лес слишком густой. Русские умеют выбирать места для баррикад.

— Азиаты… — Даву покрутил головой. — Хотел бы я знать имя офицера, организовавшего эту операцию.

— Вы его знаете, ваша светлость. Это он!

— Посланец? — поднял бровь маршал.

— Именно. Капитану он представился подпоручиком Руцким. Это слышали другие артиллеристы.

— Это мог быть другой человек.

— Нет, ваша светлость. Совпадает все. Я расспросил вестфальцев. Чуть выше среднего роста, стройного телосложения, на вид лет 25–26, свободно говорит по-французски и по-немецки. И, наконец, фамилия. Сомневаюсь, что в русской армии найдется второй такой офицер. Об этом говорит также дерзость замысла и четкость его исполнения. Для того чтобы действовать так, нужно знать ситуацию во французской армии. Я сомневаюсь, что русские о ней осведомлены. А вот человек из будущего — наверняка. Ему известно все: погода в это время года, состояние дорог, наличие источников провизии и воды. Он как бывалый охотник устроил засаду у водопоя, будучи уверенным, что олени к ней непременно придут.