Пистоль и шпага
Шрифт:
— Это кто? — спросила герцогиня спутника, перейдя на шепот. Ей не хотелось отвлекать незнакомку от необычного занятия.
— Наш ангел, — таким шепотом ответил начальник лазарета.
Герцогиня недоуменно глянула на него.
— Графиня Аграфена Юрьевна Хренина, — пояснил лекарь. — Как только привезли раненых, каждый день в лазарете. За свой кошт привезла им белья, провизии, лекарств. Затем выразила желание ходить за ними, менять повязки. Я, признаться, сомневался, но разрешил. И, знаете, на удивление ловко у нее выходит. Я спрашивал,
— Женщина-медик, — покачала головой герцогиня. — Никогда о таком не слыхала. А как отнеслись к этому раненые?
— Они ее обожают, — улыбнулся начальник лазарета. — Ангелом зовут. Сами посудите: куда приятней, когда тебя касаются нежные женские пальчики, а не грубые лапы фельдшера. Здесь, — он кивнул на раненых, — все поголовно в нее влюблены. Аграфена Юрьевна не только бинтует, но и кормит тяжелых с ложечки, поправляет им постели, пишет за них письма родным, если раненый сам не может. Разве что белье не меняет, но это сами понимаете, — улыбнулся лекарь. — Не дамское дело-с.
— Она замужем?
— Девица. Девятнадцать лет.
— Вот и найдет себе мужа, — улыбнулась герцогиня.
— У нее, вроде, есть жених, — пожал плечами Фридрих Карлович. — Во второй армии воюет под началом князя Багратиона. Аграфена Юрьевна о нем всех раненых расспрашивает: не видал ли кто?
— Хренина… — произнесла герцогиня задумчиво. — Случайно не генерал-лейтенанта от артиллерии, графа Хренина дочка?
— Она, — кивнул спутник. — Приехала сюда с матерью из-под Смоленска. У мужа ее старшей сестры имение неподалеку от Твери, там и остановились. Старая графиня, вдова генерала, тоже приезжала. Пожертвовала на лазарет пятьсот рублей и разрешила дочке ходить за ранеными. Правда, только за офицерами, к нижним чинам запретила. Но тех и так есть кому доглядеть, — спешно добавил начальник лазарета.
— Хочу с ней поговорить, — сказала герцогиня.
— Как скажете, — поклонился лекарь.
Тем временем графиня закончила бинтовать ногу офицера, укрыла его одеялом и обернулась. Увидав гостей, присела в книксене.
— Здравствуйте, ваше императорское высочество.
— Здравствуй, милая! — улыбнулась герцогиня. — Подойди.
Хренина подчинилась. Встав перед герцогиней, смело посмотрела ей в глаза.
— Хороша! — оценила сестра императора. — И сердце доброе. Так, господа? — спросила у наблюдавших за этой сценой офицеров.
— Так, ваше императорское высочество! — вразнобой загомонили раненые. — Истинный ангел.
— Погоди здесь! — велела герцогиня девушке, а сама двинулась вдоль коек. Останавливаясь у каждой, спрашивала имя офицера, где ранен и куда, интересовалась самочувствием. Идущие следом слуги клали на кровати бутылки с вином и кульки с пирожными. — Побалуйте себя, господа! — говорила герцогиня.
Раненые благодарили, восторженно глядя на благодетельницу. Большинство впервые видели воочию представителя императорской фамилии. Да еще такого красивого! Екатерина Павловна и в девичестве покоряла всех своей красотой, а, выйдя замуж и родив детей, вовсе расцвела.
— Будет в чем нужда — обращайтесь без стеснения! — объявила герцогиня по завершению обхода. — Защитник Отечества, проливший за него кровь, не останется без участия. Обещаю это!
Попрощавшись, она вышла из комнаты, перед этим по-дружески взяв Хренину под руку.
— Где мы можем побеседовать? — спросила начальника лазарета.
— Пожалуйте в мой кабинет! — предложил тот.
В кабинете герцогиня села на диван, показав девушке место рядом. Та подчинилась. Герцогиня сделала знак, и свита оставила их наедине.
— Как тебя зовут, знаю, — сказала герцогиня. — Ко мне обращайся накоротке, по имени-отчеству.
— Как скажете, Екатерина Павловна! — кивнула Аграфена.
— Как это ты, барышня, крови не боишься?
— Отец приучил — я с ним на охоте бывала. Сыновей батюшке бог не дал.
— А за ранеными ходить, кто надоумил?
— Сама решила.
— Кто учил?
— Один человек, лекарь. Правду сказать, не учил, — засмущалась графиня. — Он перевязывал раненых, а я смотрела. Спрашивала его, он отвечал. Еще говорил: женщины могут быть лекарями не хуже мужчин.
— Даже так? — удивилась герцогиня. — Где такого набрался?
— За границей. Он там вырос и учился, став лекарем. Силой был взят в армию Бонапарта. Там проявил себя в лекарском деле и занял место при маршале Викторе. Однако служить узурпатору не схотел и сбежал в Россию. Жил в Могилеве. С приходом французов ушел из города. По пути был ранен и ограблен до нитки неприятельскими гусарами. Его подобрали наши егеря. Он их лечил и воевал с ними.
— Уж не тот ли лекарь, что бился под Смоленском? — спросила герцогиня. — Мне о нем рассказали. Новую методу лечения раненых предложил. Вроде, Руцкий зовут.
— Это он, — подтвердила Аграфена. — Платон Сергеевич. Ученый человек!
— Понятно, — кивнула герцогиня. — Добрый лекарь — это похвально, а вот то, что набрался у французов революционных идей… Женщина-лекарь! — она фыркнула. — А кто будет рожать детей, растить их, заботиться о муже и семье? Удивительно, что этот революционер встал под русские знамена.
— Вы не справедливы к нему, Екатерина Павловна! — горячо возразила девушка. — Платон Сергеевич хоть и вырос за границей, но всем сердцем любит Отчизну, а французов ненавидит.
«Хм! — подумала герцогиня. — Да тут, кажется, чувства».
— Расскажи мне о нем, — попросила, улыбнувшись. — Как вы познакомились, где? Что он говорил о России, ее властях? Не стесняйся, дитя, мне любопытно.
Следующие полчаса она внимательно слушала.
— Значит, государь возвел его в дворянское достоинство и пожаловал подпоручиком? — спросила, когда девушка смолкла. Та в ответ кивнула. — Небывалый случай: произвести в офицеры человека, не служившего в армии. Чем же заслужил?