Питер да Москва – кровная вражда
Шрифт:
– Ты слышал, что в Питере замочили Чифа?
– Еще бы! Ведь не на острове живу. Взяли его менты из ГАИ, а потом труп отыскался на городской свалке. Недалеко от порта.
Селезень разлил бренди по рюмкам, потом завернул металлическую пробку на высоком горлышке бутылки. Движения у него были плавные и такие же размягченные, как рукопожатие, и Филата отчего-то начал раздражать этот показной аристократизм. Глядя на манеры Селезня, можно было бы предположить, что его юность прошла не под присмотром вертухаев, а под любящими взглядами гувернанток и ел он не тюремную баланду оловянной ложкой, а нанизывал тонкие ломтики ветчины на серебряную вилочку. Филат подавил раздражение и уставился на огромного
– Ну как?
– Водка лучше будет.
– Оно и верно! – охотно согласился Селезень, а потом добавил: – В свое время водки я попил немало, могу сравнить. А заморское пойло – одно баловство! – Он проглотил бренди одним махом, поморщился и совершенно другим голосом, куда более серьезным, добавил: – Видно, вы кому-то на больную мозоль наступили. Ведь тот, кто отдал приказ Чифа прикончить, не мог не знать, каким людям вызов бросил. Выходит, не боялся. Знает свою силу.
– Что тебе известно о флоте?
– Серьезная компания! Современные сухогрузы. Нефтеналивные танкеры… Да вот как-то умудрились обанкротиться… Кому-то это было нужно.
В обстановке комнаты чувствовалась рука опытного дизайнера, чья прихоть заставила встретиться здесь разные древние культуры. На глухой стене висели картины, испещренные арабской вязью, у окна стоял медный сосуд, украшенный изображениями сцен охоты. Создавалось впечатление, что стоит только прикоснуться к полированной ручке – и из длинного узкого горлышка тотчас вылетит джинн. Пол устилали персидские ковры ручной работы да такой толщины, что нога утопала в ворсе по щиколотку. На стене напротив окна висели чудовищные маски, на которые невозможно было взглянуть без содрогания. Диван, на котором сидел Филат, был как вата, мягкий, и он не без злорадства подумал о том, что даже задницам обитателей Смольного наверняка неведом такой комфорт.
– И кто же будет новый хозяин? – поинтересовался Филат.
Ему вдруг показалось, что Селезень глянул на него с нескрываемым интересом – взгляд бывает иногда красноречивее слов.
– А вот это тайна за семью печатями. Насколько я понимаю, Варяг с Михалычем положили глаз на эту компанию?
– Предположим…
Селезень улыбнулся:
– Понимаю, у таких акул и аппетиты должны быть соответствующие. Только ведь эта компания, хотя она и на выданье, девка с норовом. Неизвестно, под кого она захочет лечь. К тому же от нее уже трупным духом тянет. Смотри: стреляют всех, кто подваливает к ней слишком близко. Подозреваю, что и Чифа кокнули по этой же причине. Тебе-то никто еще не прислал черную метку? – поинтересовался Селезень беззаботно.
Вопрос Филату не понравился: в интонациях прозвучали фальшивые нотки, которые прежде за Селезнем не замечались. Роман невольно насторожился. А что, если за гибелью Чифа стоит не кто иной, как сам Игорь Селезнев? Все может быть до предела просто: через подставных лиц Селезень захотел сам прикупить компанию – на екатеринбургские миллионы. Если бы ему это удалось, то он сделался бы самым могущественным человеком в Северо-Западном регионе. Селезень был упрям и азартен, и, если разобраться, подобная комбинация вполне в его характере – бросить вызов московскому воровскому сообществу. В таком случае это многое объясняет. По своей сущности Игорь Селезнев игрок – достаточно вспомнить его пятнадцатилетним юнцом, когда он торжествующе сгребал в карманы мелочь, выигранную в расшибалочку. С того времени в нем мало что изменилось, разве что со щек сошел юношеский румянец, да вот еще располнел малость.
– Кстати, Игорь, а тебя самого-то «Балторгфлот» не интересует? – пошел в разведку
Селезень прикрыл глаза и с каким-то нарочитым отвращением помотал головой:
– Дружище, сказать по правде, меня это не вдохновляет. По дружбе я бы и тебе не советовал туда соваться. Но я ж понимаю – ты не по своей воле сюда прибыл и не по своей воле вокруг этого флота начинаешь водить хоровод.
– А почему? – напрягся Филат.
– А потому, мил-друг, что вся эта свистопляска с банкротством государственного пароходства и его акционированием – фикция! Искусственное банкротство, искусственное акционирование. Кому-то захотелось просто прибрать к рукам золотую жилу. И этот кто-то настолько силен и влиятелен, что я бы не стал перебегать ему дорогу.
– И даже екатеринбургским ребятам ты бы не посоветовал? – осторожно поинтересовался Филат.
– Им я уже посоветовал не соваться в этот проект. Это ж будет Полтавская битва! А кому это надо? У екатеринбургских ребят без этого флота проблем на целый вагон и маленькую тележку…
Филат решил прощупать почву.
– По дороге к тебе меня чуть не пристрелили. И ведь подстерегли, засранцы, там, где я никак не ожидал засады.
– Вот как! – Селезень сделал удивленное лицо. – А может, кто-то обознался?
– Хотелось бы в это верить… Я вчера с дороги заехал на огонек к Леше Краснову. Мне еще тогда показалось, что у нас вырос хвост.
Филат посмотрел в упор на Селезня, надеясь и в этот раз заметить в его лице перемену. Коли дрогнет сейчас, отведет взгляд, значит, тем самым окончательно выдаст себя с головой, а стало быть, подпишет себе смертный приговор… Но Селезень смотрел спокойно и держался очень естественно. После минутного напряжения наполнил маленькие рюмочки.
– Вот суки, оборзели совсем! – Негодование было вполне искренним. – Что же вы их не сцапали? Отвезли бы куда-нибудь в лесок да и порасспросили бы как следует.
– Что они, бараны, что ли, – хмыкнул Филат, – за поводок не уведешь. Ладно, не об этом речь. Скажи мне вот что: ты ведь знаешь, у кого могут водиться большие деньги и кто бы хотел прикупить флот?
– Представь себе, Филат, понятия не имею. Вокруг флота ведутся разные разговоры. В городе много желающих, чтобы цапнуть этот кусок, но конкретного претендента не видно.
– А можно с кем-то договориться, чтобы за хорошую капусту взять контрольный пакет без торгов?
– Трудно… очень трудно, – поморщился Селезень. Он откинулся на спинку кресла и серьезно продолжил: – Хотя, если подумать… Есть у меня один надежный человек – долгое время я его прикармливал. Так что он сделался совсем ручным.
– И что за человек?
Пауза продолжалась недолго, ровно столько, чтобы Филат осознал важность момента.
– Заместитель председателя Горкомимущества. То есть один из тех людей, кто делает там погоду. Без его совета или рекомендации не решается ни одна мало-мальская проблема.
В душе у Филата опять зашевелилось сомнение – слишком много Селезень знает о компании, на которую, судя по его словам, ему наплевать!
– С какой же стати они вдруг обанкротили флот?
– Да это ж как дважды два, Рома! – улыбнулся Селезень. – Знаешь, как раньше на приисках в Якутии делали? Геологи бродят-бродят по тайге, а с ними в поисковой партии оборотистые мужички-проводники. Находят ребята месторождение. Смотрят – о, да там золота на сто миллионов! А мужички их учат: вы не рапортуйте, что месторождение богатое. Мы тут пока поковыряемся без государственной артели, что найдем – доля ваша… Примерно то же самое и тут. Есть флот, а ты его банкротишь и за полцены… да какие там полцены – за двадцатую часть реальной цены его прикупаешь – на подставные фирмы. Ну а дальше либо сдаешь его во фрахт, либо сам возишь на нем… что хочешь.