Питомец
Шрифт:
Последние дни в Тумре пролетели мимо меня. Как хорошо, когда у тебя куча подчиненных! Запряг работничков — и в ус не дуешь. Гирн однажды посетовал на мою наглость. Где это видано, чтобы рург заставлял работать охотников! На что командир получил приглашение прогуляться со мной на базар и оценить реакцию пейзан. Нет, с дрекольем никто на няшку в моем лице не кинется — поостерегутся, но толпа любопытных — это то еще испытание. Моих нервов хватит на три минуты, потом либо улечу я, либо разбегутся люди, ибо ярость и желание убивать в концентрированном виде действуют на них не хуже магического пугача на рургов. Скажите, и что я после этого сумею купить? Ясен пень — ничего.
Слушая юную переводчицу, Гирн кивал, соглашался и тяжело разводил руками, а собравшиеся за его спиной ватажники понимали, что никуда им с подводной лодки не деться. Споры и вопросы иссякали по естественным причинам. Переругиваясь и втихомолку ворча на «обнаглевшую морду», охотники закупали оружие, лошадей и провизию для Лилины и сопровождающего ее лица, сиречь для меня. Самым ценным приобретением законно считался большой погребец, в который без напряга помещался крупный баран. Еще были приобретены такие нужности, как палатка с матрасом-скаткой, котел, составной лук (для Лилины). Гирн подарил мне пару отличных кинжалов, но главным сюрпризом стала новенькая перевязь, сшитая местным шорником по образу и подобию моей самоделки.
«Разгрузка» вышла удобная, нигде не царапало, не терло. Все регулировалось ремнями с красивыми медными пряжками. Метательные ножи удобно разместились на груди, тяжелый широкий недомеч, напоминающий мачете, плотно прилегал к левому боку, топорик с удобным топорищем крепился у правого. Не рург — коммандо! Шварценеггер обзавидуется! Образ бравого солдата Швейка дополняли блестящие латунные бляшки, набитые на ремнях. Красавец, одним словом.
И вот я, весь из себя красивый и представительный (прямо рыцарь без страха и упрека), стоял на пристани, провожая в путь тех, кто стал мне дорог.
— Ся-а-ака-а-а! — с надрывом летело над водой.
Прости меня, маленькая, за ложь и несбыточные надежды, больше нам не суждено увидеться.
ЭЙСА СЕДЬМАЯ,
в которой рассказывается о билете в оба конца
Второй день караван из трех лошадей, всадницы и громадного рурга шаг за шагом двигался к столице королевства Дитар. Позади остались побережье великого озера, Тумра и таежные деревеньки, через которые проходил старый заросший тракт. До завтра нам не встретится никакого человеческого жилья. Забытый людьми и Пресветлой край. Путешествуя по заброшенным землям, легче встретить дикого зверя, чем человека. Изредка сюда забредают охотники и сборщики таежных дикоросов. Еще реже — купцы и отчаянные гонцы, в спешке срезающие путь.
От дороги через перевал отказались после того, как была построена новая, обходная. Казалось бы, чего проще — перевалил через горы и до цели — рукой подать, но «ближе» и «быстрее» совсем не синонимы. Простой люд предпочитал спокойную езду по ровному тракту, а не выматывающий нервы и выпивающий силы переход по крутым серпантинам. По времени выходило одинаково, а вот если говорить об удобстве. На обходной дороге ты мог спокойно переночевать на одном из множества постоялых дворов или даже в ровном поле, не опасаясь нападений дикого зверья или внезапного камнепада.
За десять лет старый тракт зарос и захирел. Оценив удобства новой дороги, первыми от старых троп отказались купцы. Оставшись без выручки, разорились придорожные харчевни и караван-сараи, потом начали пустеть и без того редкие поселения. Собрав скарб, люди бросали деревушки с покосившимися домами, переселяясь на хлебные места.
Поначалу настоятель монастыря предлагал нанять дилижанс или закрытую карету и ехать в ней, спрятав меня в салоне. Хорошее решение, но, подумав, мы от него отказались. Есть и гадить тоже в карете прикажете? А посты стражи, проверяющей поголовно все экипажи? Перед перевалом таких два, и за горами не менее трех. Ладно, стражу можно обойти, заранее покидая временный приют и облетая посты стороной, но в этом случае возрастает риск провала. Как быстро за рурга возьмутся охотничьи ватаги?
Следом была высказана мысль косить под скоморохов с дрессированным медведем. Тут я уперся всеми лапами. Ладно, танцы под бубен меня не очень задевают, а вот всеобщее внимание… Представление придется давать в каждой деревушке и во всех корчмах, где мы будем останавливаться на постой. Великанский размер рурга можно объяснить магией либо результатом эксперимента, но сам переход до Дитара во втором случае затягивается на неопределенное время, что в сложившихся обстоятельствах совсем непозволительно.
Было и еще одно дополнительное «но». Лилина справедливо опасалась встречных аристократов, бегущих из охваченной смутой столицы и способных опознать дочь барона Лера. Заброшенный тракт казался идеальным вариантом. До некоторых пор…
«Ты слышишь?» — остановился я, приподымая правое крыло и тем самым давая Лилине сигнал придержать лошадей.
— Что случилось? — спрыгивая с седла, спросила наездница.
«Рурги кричат. Тихо! Помолчи, пожалуйста».
Из-под основания горы доносились крики, которые, словно по цепочке, передавались мелкими рургами. Звуковой вал с каждой секундой становился все ближе и ближе. Вот крики подхватила моя «свита», и меня захлестнула лавина образов. Потерявшись в разрозненных картинках, я несколько минут собирал их воедино. Страх и ожидание, исходящие от взрослой двуногой, и непрекращающаяся дрожь маленькой. Синие волны, паруса, корабль на горизонте, которого боятся двуногие. Корабль! Я крутанулся, будто пытаясь поймать пастью хвост. Вот оно! Лири! Над мачтами второго корабля реял черный флаг — местный «Веселый Роджер». Купеческий корабль, на котором я отправил девочку, подвергся нападению пиратов.
Выплюнув длинную струю пламени и пыхнув дымом, я заревел на весь лес. Лошади в испуге присели на задние ноги и не сбежали только потому, что за их спинами на все голоса заверещали десятки рургов свиты. Лилина отскочила на несколько метров. Не знаю, что на меня нашло и как я это сделал, но в голове сформировался образ чужого брига, сжигаемого стаей рургов. Мелкая свита повторила протяжный рык. Звуковая волна-приказ покатилась в обратном направлении…
— Что там, капитан?
К капитану «Ласточки» подошел хозяин корабля, мэтр Пьерро.
— Паруса, — односложно ответил капитан, не отрывая правого глаза от подзорной трубы. Пожевав губами, он пальцем указал на горизонт, на фоне которого четко выделялось небольшое островерхое серое облако.
Всмотревшись сквозь дрожащую пелену испарений, мэтр сумел разглядеть, что облако скрывает в себе грязно-белые паруса над хищным силуэтом брига.
— Э-э-э… Капитан Бройс, вас что-то смущает? — елейно спросил купец.