Питомник. Книга 2
Шрифт:
– Я не собиралась с вами скандалить. Я всего лишь вызвала милицию, когда на меня напали. Это что, преступление? Между прочим, если бы вы приехали по вызову сразу, а не через полтора часа, вы бы его наверняка поймали.
– Ксения Михайловна, – сладким голосом пропел молодой в штатском, – давайте-ка успокоимся. Лучше скажите, когда приедет ваш муж в Москву?
– Не знаю, – буркнула Ксюша.
–
– Нет. Просто не знаю, и все.
– На даче есть телефон?
– Есть. А что?
– А то, что надо бы мужу вашему позвонить.
– Не надо! Он болен! Он там работает, статью пишет, его нельзя беспокоить.
– Так болен или работает? – Молодой в штатском прищурился и склонил голову набок. – Извините, Ксения Михайловна, но ситуация действительно кажется странной. У вас с мужем, как мы поняли, сложные отношения, со свекровью, наверное, тоже. Может, вы просто пытаетесь свести с ними счеты?
«Может, им взятку дать? – с тоской подумала Ксюша. – Но, во-первых, если дать, то сколько? А во-вторых, вдруг окажется мало и они меня вообще арестуют. Кстати, они с большим удовольствием это сделают. Господи, ну что за бред, в самом деле? Я не преступница, я ни в чем не виновата, по какому праву они со мной так разговаривают?»
– Значит, вы, господа милиционеры, не собираетесь искать преступника? Вам было бы удобней, чтобы я все выдумала? Ладно, пусть это останется на вашей совести. Спасибо вам большое, что приехали. И за совет спасибо. Я обязательно скажу свекрови, чтобы она наняла вооруженную охрану. Всего доброго, – она осторожно поднялась, – можете не беспокоиться, жаловаться я никому не буду.
Несколько секунд было тихо. Ксюша стояла посреди комнаты с ребенком на руках. Трое милиционеров сидели в креслах и молча на нее смотрели. И тут она все-таки сорвалась, слезы сами собой брызнули из глаз, она уткнулась лицом в Машино одеяльце и сдавленно пробормотала:
– Уйдите, пожалуйста, очень вас прошу.
Они поднялись как по команде, направились в прихожую, не говоря ни слова. Когда дверь за ними захлопнулась, Ксюша как следует наплакалась, успокоилась, легла спать, положив Машу рядом с собой. Спали оно долго, до двух часов дня, и проснулись от настойчивого звонка в дверь.
А трое милиционеров молча спустились в лифте, вышли на улицу, и только когда сели в машину, один из них заговорил.
– И чего ты на несчастную девку набросился? – спросил капитана Смачного старший лейтенант Прохоров, тот, что был в форме. – Все-таки молодая мамаша, к тому же кормящая. Может, она и не врала.
– Может, и не врала, – кивнул Смачный, – просто я таких, богатеньких-умненьких, в принципе ненавижу, по жизни.
Глава двадцать вторая
Варя Богданова позвонила Бородину в начале второго ночи.
– Записывайте адрес, – сказала она, извинившись за поздний звонок.
Адрес оказался московским. Продолжая разговаривать, Илья Никитич открыл ящик, достал список детских учреждений, которые были уже проверены оперативниками, пробежал его глазами и тут же обнаружил адрес интерната для детей-сирот с задержкой развития, названный Варей.
– Что, только этот?
– Ну, я узнала только про этот. Он туда несколько компьютеров купил, отправил машину игрушек и сладостей. Интересно, зачем детям с задержкой развития компьютеры?
– Больше никакой информации?
– Да вроде нет.
– Слышу сомнение в голосе.
– Это усталость, Илья Никитич. Зевота скулы сводит.
– Ну да, тебе сейчас надо спать побольше.
– Ага. Спокойной ночи.
– Подожди, не вешай трубку. Может, ты мне расскажешь, почему так напряглась, когда я спросил тебя о фирме «Галатея»?
– Может, и расскажу. Но не по телефону.
– Что, боишься, нас слушают? – усмехнулся Илья Никитич.
– Нет. Просто пока не решила, надо ли.
– Долго собираешься решать?
– Не знаю, Илья Никитич. Да что вы привязались к этой «Галатее»?
– Именно из-за твоей странной реакции, Варюша. Если бы ты сразу спокойно мне все объяснила, я не стал бы сейчас тебя изводить вопросами. Но ты испугалась, побледнела, замяла разговор. Я ведь хорошо тебя знаю, девочка. Ты отличная актриса, и если уж тебе не удается скрыть свои эмоции, значит, они тебя переполняют. Вот мне и стало любопытно, почему название антикварной фирмы вызвало столько эмоций.
Конец ознакомительного фрагмента.