Плацдарм в захолустье
Шрифт:
Вита поднялась на бережок, опустилась в свою нишу. Остальные вышли следом, расселись в свои.
– Девочка созрела, – не удержалась старшая среди них, Сута, которая уже имела на Абударе детёныша, воспитывающегося сейчас в питомнике исполнителей.
– Они такие же распадающиеся, – сказала Вита. И добавила о том, что ей запомнилось и стояло перед глазами: – Их главный… У него было такое лицо, словно он совсем не испугался…
Она замолчала, решив, что не стоит расписывать, как выглядели остальные, обезображенные
– Поня-я-тно, – протянула Зита, оглаживая широкие бедра: по возвращении домой ей предстояла первая встреча с элитным производителем, и она очень надеялась, что родит девочку, будущую властительницу.
– А других живых ты видела? – спросила Рута и затаила дыхание.
Вита задумалась, можно ли считать живым раджинца, который испускал дух на том корабле на её глазах.
– Их видела Судьбоносная, – сказала она.
И все примолкли. Судьбоносная была недосягаема для расспросов, она была образцом для всех них, и у неё на планете не было никого, потому что она выбрала Путь Одиночества.
Как, впрочем, и Вита.
– Но похоже, нам предстоит интересное дело, – наконец не выдержала Вита и рассказала об изменении маршрута.
– И мы опустимся на планету?! – подпрыгнула Рута. – Хорошо если бы она была как наша деревня, только большая-большая и с большим озером, чтобы можно было долго-долго плыть…
И вдруг обхватила Зиту, потащила к воде. Остальные включились в эту игру, оглашая зал азартными криками, которые докатились и до хрисов, и до мужчин.
Первые отреагировали привычно: опустили антишумовую завесу и продолжали предаваться любимому времяпрепровождению – изучению информации. Вторые смотрели на резвящихся властительниц.
Все абударцы были из питомника исполнителей, их задачей было обеспечение этого веселья и беззаботности, походов, грабежей… Никто из них не знал своих матерей. Они были скопцами, хотя тоже не знали, что значит не быть ими. По слухам, которые циркулировали в каждом питомнике, где-то были питомники производителей, тех мужчин, которые оплодотворяли властительниц, и исполнители даже теоретически знали, как это происходит, но ни один из них, глядя на обнажённые тела женщин, ничего не чувствовал.
Они были похожи: невысокие, широкие, с сильными руками и большими неподвижными глазами, и отличались друг от друга лишь мышечной массой. Самый сильный – Будар, поэтому он был старшим, затем – Адар, с необычным для абударцев блеском глаз и, наконец, толстячок-добрячок Кадар.
Все трое мечтали об одном – оставаться рядом с Судьбоносной пока она не станет Суперсудьбоносной, войти в высшие круги исполнителей других супервластительниц и уже не мотаться по Космосу, а, оставаясь на Абударе, принимать глиссеры, распределять добычу и фактически править, пока властительницы стремительно догоняют растраченную в Космосе молодость.
– Мы меняем маршрут, – скупо
Адар вопросительно взглянул на него. Кадар перестал чистить на плаще ромбики исполнителя.
– Пойдём по следу корабля раджинцев.
И опять Будар помолчал, прежде чем сообщить главное.
– Там – планета…
Планета – это была козырная карта в космической игре.
Планета – это удача, прекращение мотаний по Космосу, почёт, власть, богатство…
Они молча уставились на женщин, вновь усевшихся в свои ниши над бассейном.
Те тоже молчали.
И совсем не глядели в сторону мужчин.
Но все думали об одном и том же…
– 3-
Судьбоносная чувствовала азарт охотника. Такой же азарт, как когда-то пережила совсем юной Гасительницей, перед вскрытием первого в её жизни корабля. Как и тогда, ей хотелось поторопить глиссер, сократить ожидание, и забыв об уютном уголке у бассейна и даже о добыче с корабля раджинцев, у которой прежде проводила немало времени, она жила теперь в навигационной рубке, вглядываясь в Космос, в то место, куда упирался пунктир нового маршрута.
В этой стороне Космоса она не была и, если бы не раджинцы, никогда бы не побывала. По всем имеющимся данным, этот уголок мироздания был ещё очень молод, безжизнен и неинтересен. Но что-то заставило раджинцев зайти сюда и даже остановиться. И эта тайна волновала её и требовала разгадки…
Квелые хрисы… Сколько возятся, а никак не могут вскрыть информационный блок корабля. Она приказала им отложить блок с первого корабля и заняться только что добытым, в надежде, что принцип хранения информации в нём может оказаться другим. Но вот уже скоро окраинная галактика и та самая планета, а результатов никаких.
Связь с Абударом прервалась почти сразу после вскрытия первого корабля, слишком далеко отошли от дома.
Раджинцам было проще: вся планета – антенна. Но, в принципе, связь особо и не нужна, не принято на их родной планете помогать друг другу, разве что приглашать к совместному вскрытию, если добыча велика для одного глиссера. Но такого случая Судьбоносная и не припомнит. Не вошедшую добычу предпочитали сбрасывать в Космос, чем поделиться с другими. Но сейчас она бы воспользовалась связью,– вдруг кто-нибудь сумел вскрыть хранитель раджинцев.
Терпение Судьбоносной иссякло за несколько дней до конечной точки: она объявила предштурмовую готовность и заставила всех тренироваться до изнеможения. Даже хрисов отстранила от их работы над информатором, гоняла нещадно, добиваясь, чтобы оружие в их руках представляло хоть какую-нибудь опасность. Есть ли там межпланетная база или нет, им всё равно придётся с кем-нибудь там встретиться и уничтожить, раджинцы не зря останавливались, а значит их ждёт сопротивление, в этом она была уверена…