Плачущие тени
Шрифт:
На носу был конкурс вакансий, но теперь Наталью Петровну это не волновало. Даже если профессор Войков окажется впереди, а по-другому и быть не может, оставят ее. Она же штатный сотрудник, а он совместитель. И Бог с ним, с этим профессионализмом. К чему лишние нервные переживания? Да, она не Войков. И никогда не станет таковой. Но она выгодна. Как разменная монета. И ей выгодно быть таковой в свете поступления Платона на юридический факультет. А там, будь что будет.
— Наталья Петровна! — подскочила к ней Марьяна в самых дверях кафедры.
— О, господи! Марьяша, вы меня напугали! Нельзя
— Наталья Петровна! — не отступала лаборантка. — Профессор Войков умер, Наталья Петровна!
— Как…умер? — сглотнула она. — У нас же завтра конкурс… Он не мог умереть…он же…легенда!
— От обширного инфаркта. У себя дома. Он один жил… Не смог перенести все эти проблемы с нагрузкой. У него кроме уголовного права не было ничего. А когда узнал, что студенты из-за него акцию протеста устроили и что зачинщиков отчислили без права восстановления, сердце не выдержало, — без остановки тараторила Марьяша, хлопая огромными, полными страха глазами.
— Какой кошмар… — прошептала Наталья Петровна и тихо опустилась на стул. Конечно, конкурс вакансий, это мерзкое новшество, унижающее человеческое достоинство многих заслуженных преподавателей. Особенно, таких, как профессор Войков. Но смерть! Смерть казалась какой-то нелепой насмешкой на фоне этого. Вот тебе и разменные монеты…
Студенты встретили Наталью Петровну гробовым молчанием. За всю лекцию никто не шелохнулся и не произнес ни слова. Конспекты почти никем не открывались. И в конце пары никто не задавал ей вопросов. Все пятьдесят с хвостиком человек просто молча встали и ушли, будто негласно обвиняя ее в смерти профессора Войкова, которого очень любили.
Расстроенная и подавленная, Наталья Петровна вернулась на кафедру. Там грустно глотал горячий кофе Сергей Владимирович.
— Наталья Петровна! — оживился он. — Как поживаете?
— Все было бы хорошо, если бы не новость о смерти Войкова, — тяжело вздохнув, села напротив Сергея Владимировича Наталья Петровна. — Я вот только одного не пойму: неужели все эти изменения стоят человеческой жизни? Да, мы профессионалы, мы любим свое дело, факультет, но…неужели я действительно виновата в его смерти?
— Да причем здесь это! — чуть не подавился кофе Сергей Владимирович. — Вы просто неудачно оказались на его пути, вот и все! На вашем месте мог кто угодно быть! У вас должность заведующей отняли, так и что? Вы же из-за этого не умираете?
— У меня есть родственники, близкие люди… Те, ради кого стоит идти вперед. А у него кроме уголовного права ничего не было в жизни. Видимо, это и сыграло решающую роль. Только окружающие будут винить меня, понимаете? И не важно, что я случайно оказалась с ним в одной упряжке, не дотягивая до его уровня! Я же не виновата, что факультету выгоднее держать штатника!
— Отставить панику! Все будет в порядке! — перебил ее заместитель декана. — Идемте в деканат, надо обсудить подробности предстоящих похорон.
Декан была подавлена не меньше Натальи Петровны. Как же много ответственности легло на плечи этой мужественной немолодой женщины! Седых волос за эти два месяца только прибавилось, да и морщин тоже.
— Наталья Петровна! Хорошо, что вы подошли. Сергей Владимирович, прикройте дверь, —
— Мне очень жаль, что так вышло. Я…я не хотела, чтобы из-за меня человек погиб от сердечного приступа! — прижав руки к груди, забормотала Наталья Петровна. На глаза набежали слезы и покатились по щекам.
— Да о чем вы говорите! — разражено фыркнула декан факультета. — Не берите на себя лишнего! Того, что произошло, не исправить. У каждого свой срок пребывания в этом мире! Видимо, у профессора Войкова время истекло! И, честно говоря, у меня уже нет сил на сентиментальные отступления. У меня вообще такое ощущение, что я больше не могу чувствовать, так много режущих по живому решений приходится принимать.
— Да, извините меня… — выдохнула заведующая и принялась судорожно шарить в поисках бумажных салфеток. Сергей Владимирович молча протянул ей свой платок. Она с благодарностью закивала и вытерла слезы.
— У профессора Войкова не было родственников. Поэтому все хлопоты, связанные с похоронами, возьмет на себя юридический факультет.
— Да, да, это будет правильно. За сегодня постараемся собрать деньги с сотрудников, — вступил в беседу Сергей Владимирович.
— А как же…конкурс вакансий? — вырвалось у Натальи Петровны, и она тут же смолкла, осознав всю глупость произнесенной фразы.
— Какой теперь конкурс? Вакансия ваша, — как на умалишенную, покосилась на Наталью Петровну декан. — Экстренное заседание состоится через полчаса. Сергей Владимирович, попросите лаборантов предупредить всех заведующих.
— Всенепременно! — поднялся заместитель декана по воспитательной работе.
Наталья Петровна тихо вышла из деканата. Ей больше ничего не хотелось. Заседания, дипломы, курсовые, лекции — казалось, ее вывернет наизнанку от всего этого. Похороны вместо конкурса вакансий. Как мило! Но она не может сдаться. Именно сейчас, когда поступление Платона так реально, ей просто необходимо собраться с силами и сохранять холодный расчет. А эмоции…эмоции можно будет выпустить позже. После того, как имя Платона будет висеть в списках зачисленных на юридический факультет. Наталья Петровна набрала в легкие побольше воздуха, призвала на помощь все свое упорство и зашагала быстрее. Ей придется через это пройти. Иначе не получить приз — такое желанное поступление сына.
В день похорон лил жуткий дождь. С профессором Войковым пришли попрощаться многие уважаемые сотрудники университета, бывшие сослуживцы, преданные аспиранты и студенты. Его смерть была невосполнимой утратой для юридического факультета.
— Дорогие коллеги! — взяла в руки микрофон декан. — Сегодня мы прощаемся с легендой. Альбер Валентинович всегда был лучшим из лучших. В наших сердцах он таким и останется…
Студентки надрывно всхлипывали. Стоящая рядом с Натальей Петровной Марьяша судорожно втянула в себя воздух. Люди вокруг посматривали на лаборантку и заведующую с жалостью и презрением. На мгновение Наталья Петровна зажмурилась. «Мне надо выстоять. Выстоять! Ради сына! Пусть думают про меня, что хотят!» — молила она. Кто-то притронулся к ее руке. Она обернулась, и увидела Сергея Владимировича. Грозно сверкнув взглядом в сторону толпы, он загородил ее и Марьяну от презрительных ухмылок.