Плачущие тени

Бузакина Юлия

– Она и в деканате себя некорректно ведет! Вчера оттолкнула меня и вошла первой, – пропустив замечание насчет ботокса, согласилась Марьяша с Юлией Викторовной.

– Родители избалуют своих отпрысков, а потом суют их к нам на факультет, надеясь, что мы сможем привить им чувство долга и ответственности! – наливая в пластиковый стаканчик кипяток, продолжала жаловаться Юлия Викторовна. – А главное, мальчишки себя так не ведут, как размалеванные девицы!

– Остыньте. Они же вчерашние школьники. Еще не привыкли к дисциплине, – снисходительно заулыбалась Наталья Петровна. – Но это так оставлять нельзя. Я сегодня

же поговорю с заместителем декана. Надо обязательно провести воспитательную работу.

Тут ее взгляд упал на настенные часы.

– Мне уже пора на совещание. С докладной не успеваем. Но вы пишите, Юлия Викторовна, пишите. А Марьяша вам поможет. Отнесем чуть позже. – С некоторым сожалением улыбнулась она психологу и вышла в коридор.

Глава 2. Нонсенс

Совещание проводилось в просторном кабинете декана факультета. Наталья Петровна пришла почти последней, и ей пришлось долго пробираться к свободному месту за круглым столом. Здороваясь с коллегами, она всем телом ощущала напряжение, повисшее в воздухе. Все чего-то ждали. Но декана еще не было, и тягостное ощущение грядущих неприятностей росло.

У всех на слуху были недавние распоряжения ректората. И настроение у сотрудников ЮФУ было совсем не праздничное – не давали покоя слухи о грядущих масштабных увольнениях. Средства массовой информации подливали масла в огонь, пророчили сокращение штата сотрудников аж на пятьдесят процентов. Но собаки, как известно, лают, а караван идет. И незыблемый юридический факультет верил в свою непоколебимость. Тем временем химический факультет первым начал бить тревогу, узнав о грядущей оптимизации из нового штатного расписания. Уже полетело открытое письмо с просьбой разобраться в ситуации в правительство Российской Федерации.

 «Не сокращение штата, а новая контрактная система», – сразу же отреагировало на письмо руководство университета. Но сотрудники естественных факультетов вуза так не считали.

 «Согласно новому штатному расписанию на химфаке у двенадцати профессоров должно остаться четыре – пять ставок. При этом совершенно непонятно, как ректор будет решать, кто из нас профессор, а кто нет», – разводили они руками.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась декан. Внимательно окинула всех колким взглядом своих карих глаз, пригладила коротко остриженные темные волосы. Поправила полы пиджака коричневого брючного костюма и коротко произнесла:

– Здравствуйте.

В ответ послышался гул невнятных голосов. Декан удовлетворенно кивнула и прошествовала к своему месту во главе стола, после чего незамедлительно огласила повестку дня. Ничего особенного – семестр начинается, необходимо постоянно проводить воспитательную работу со студентами, будет благотворительный аукцион по сбору средств для детского дома, над которым юридический факультет с марта берет шефство.

Наталья Петровна погрузилась в свои размышления и даже немного упустила нить обсуждения, когда прозвучало слово «нагрузка».

– На следующий год нагрузку сократят почти вдвое. Количество студентов уменьшится, а значит, половина преподавателей лишатся определенного количества часов. Оставшиеся преподаватели разделят нагрузку тех, кто уйдет.

– Как это, лишатся?.. Это же… Нонсенс! – воскликнула Наталья Петровна. – А как же люди?

– Думайте, прежде всего, о себе, Наталья Петровна. Вашей кафедре и так нагрузки не хватает. Уголовное право может прекрасно уживаться с кафедрой уголовного процесса. Для этого не обязательно держать двух заведующих, – холодно отозвалась декан факультета. – Я, конечно, понимаю, что у вас сын в этом году будет поступать к нам на факультет, и постараюсь сделать все возможное, чтобы это произошло. Хотя, если количество бесплатных мест сократится, я ничего не смогу гарантировать. На этом наше заседание заканчивается. Постарайтесь подготовить своих сотрудников к грядущим неприятностям заранее.

Кабинет взорвался возмущенным гулом голосов, а Наталье Петровне показалось, что у нее подскочило давление. Резко стало не хватать воздуха. Она поднялась со своего места и растерянно посмотрела на коллег. Заведующие соседними кафедрами пристыжено отводили взгляды. Все знали, что у Натальи Петровны сын с врожденным пороком, и что для нее нет цели важнее, чем устроить его на юридический факультет. И что слова декана на этом фоне прозвучали особенно кощунственно. Но в данной ситуации каждый был занят спасением своей собственной персоны, а проблемы других были не важны. Спасение утопающих – это обычно дело рук самих утопающих.

Наталья Петровна не помнила, как добралась до своей кафедры. Марьяша и собравшиеся на перемену преподаватели что-то громко и возмущенно выкрикивали, ругали власть, Москву, вышестоящее по рангу начальство, но процесс был уже запущен. Будут безжалостно уничтожаться часы и части ставок. Преподавателей начнут сокращать, а на плечи оставшихся после чистки чудовищным грузом ляжет незапланированная нагрузка.

Впервые в жизни Наталья Петровна не спешила домой. Она медленно вышагивала по сырому от стремительно тающего снега проспекту. Казалось, жизнь нанесла ей удар в спину, после которого не оправиться. Она отдала юридическому факультету столько сил и энергии, что становилось жутко, а сегодня выяснилось – почти впустую. И главное – поступление Платона теперь под угрозой.

На улице было холодно. Чтобы как-то обогреться, Наталья Петровна зашла в обувной магазинчик. Побродила по рядам, посмотрела на безумно дорогие ценники.

– Вам помочь? – услужливо подскочила к ней девушка-продавец.

– Нет, нет. Если будет нужно, я вас позову… – скривила губы в жалкой улыбке Наталья Петровна и вдруг осознала, насколько успела постареть за последние несколько лет. Непосильный груз ответственности за кафедру и за сына, который она мужественно несла в одиночку, выжал из нее последние силы.

Она снова оказалась на улице. Когда же это началось? Месяц, год назад? Нет, нет, намного раньше. Наверное, после развода с мужем. А может, после его отъезда в Германию, который Наталья Петровна посчитала предательством по отношению к их единственному сыну. В отместку за это она упорно отказывалась принимать помощь в воспитании Платона, и все просьбы бывшего мужа привезти Платона к нему, оставались без ответа.

Никчемная и жалкая жизнь медленно проплывала у нее перед глазами. Сегодня случилось то, о чем давно шептались в курилках профессора и доценты. Сегодня на совещании декан подписала ей приговор. Ей и ее кафедре. Остальное – дело времени. А время, как известно, и камень точит.