Плачущие тени
Шрифт:
Наталья Петровна именно такой и была. Она смело вела вслед за собой сына, во всем опекала и оберегала его. Она никогда не допускала мысли о том, что Платону нужна личная жизнь. Он же не упрекал ее и не скандалил.
Но с недавних пор Платон перестал делиться с ней своими переживаниями. Наталья Петровна волновалась. Она боялась, что в сложный период перед поступлением в университет у Платона может появиться несчастная любовь, и он не справится с экзаменами. Она понимала, что в таком юном возрасте сердцу не прикажешь, а Платон чувствительный и ранимый. И вряд ли юноша
Единственное, что служило утешением в этой ситуации – ее вера в то, что она продолжит опекать сына на родном факультете. Возможно, ему не стать красноречивым адвокатом, но преподавать дисциплины он сможет. А там – аспирантура, защита кандидатской, потом докторской… Наталья Петровна даже материал для написания сыном будущих диссертаций подбирала уже сейчас. И тематику она продумывала заранее, чтобы Платону было легче писать научные работы в будущем. И если бы не последнее совещание у декана, все сложилось бы как нельзя лучше. Но теперь опора, на которой держались все ее далеко идущие планы, вдруг расшаталась. И это тоже понемногу сводило с ума.
Сотовый телефон на тумбе в прихожей вывел Наталью Петровну из ступора. Она вздрогнула. Стряхнула с себя панику и взяла трубку.
– Ната, приветик. Как поживаешь? – послышался в трубке бархатный мужской баритон.
Она растерялась. Натой ее звал только бывший муж. Завораживающий голос в трубке точно не принадлежал мужу. А еще ее недавно так назвал Александр Велюров, тот самый Сашка, с которым вместе учились.
– Саша?..– догадалась Наталья Петровна, и сердце бешено заколотилось у самого горла.
– Ну, конечно, Саша! – раздался смешок в трубке. – Ты что делаешь завтра в первой половине дня?
– Я?.. Да ничего особенного… Платоша уходит к репетитору, я дома буду.
– А не хочешь прогуляться? Погода сказочная какая стоит! Почти весна! Выпьем по чашечке кофе, побродим по проспекту…
– Ты хочешь пригласить меня на кофе? – в ее голосе сквозило удивление. Ее никогда не приглашали на кофе. А тем более, на прогулку по проспекту.
– Ну, да. Я заеду за тобой в двенадцать. Удобно будет?
– Удобно. – Сглотнула образовавшийся от волнения ком в горле Наталья Петровна.
– Тогда до встречи? – Произнес голос в трубке.
– До встречи…
Удивленная и растерянная, Наталья Петровна положила телефон обратно на тумбу. В голове сумбурно роились мысли. Сердце бешено колотилось. На кофе? С Сашей?
Это сколько же воды утекло с тех пор, как они в последний раз вместе смеялись под аудиторией после сдачи госэкзамена?..
Глава 7. Препирательства
Наталья Петровна прошла в свою комнату и открыла огромный шкаф-купе, сверкающий вставными зеркалами. Та ее часть, которая, казалось, умерла в день Сашиной свадьбы, вдруг шевельнулась. Словно спящая красавица, очнулась ото сна много лет спустя.
Наталья Петровна сосредоточенно перебирала вещи. Где-то в глубине шкафа хранились два роскошных длинных халата из натурального шелка. Один бирюзовый, другой алый. Эти халаты Наталья Петровна купила очень давно и надевала редко. А сейчас ей очень захотелось надеть один из них. Приглашение на кофе подействовало незамедлительно, как наркотик, и ей не терпелось стать немного красивее в собственных глазах.
Скинув с себя потертое домашнее платье, Наталья Петровна облачилась в длинный алый халат с глубоким вырезом и встряхнула светлые волосы. Осмотрела свое отражение в зеркале. Нахмурилась. Открыла ящик комода. Извлекла оттуда яркую губную помаду и провела пару раз по губам.
– Я ведь… еще даже ничего, – уверенно сказала она своему отражению пару минут спустя. – Тридцать восемь, это же не приговор, верно?
За окном смеркалось. Наталья Петровна пошла на кухню. Ей хотелось приготовить что-нибудь особенное. Скоро вернется Платон, они вместе поужинают и разойдутся каждый в свою комнату. Но время приема пищи – момент священный, и очень хотелось порадовать сына вкусным блюдом.
Она приготовила курицу в сливочном соусе. На гарнир потушила замороженные овощи под названием «Весенний букет». Платоше понравится. Иначе и быть не может.
Сын действительно ел с аппетитом.
– Ты слышала про разрушение Парамоновских складов несколько дней назад? – спросил он.
– Краем уха. Ты же знаешь, что у нас на факультете сейчас творится. Не до культурного наследия. К тому же, все прогнило настолько в этих складах, что это в жизни не восстановить.
– Как ты можешь так говорить, мама?! – ужаснулся Платон. – Это же наше прошлое! Уничтожим прошлое, уничтожим корни, и что нас ждет в будущем? Безликое существование в бетонных коробках-муравейниках?
– Сынок! Я тебя умоляю! – с трудом подавила презрительный смешок Наталья Петровна. – Нам с тобой сейчас о поступлении надо думать! А борцы за правду в сгнивших складах меня ни капельки не волнуют!
– Ты не понимаешь! Там незаконно все снесли! Вот, послушай! – Платон судорожно включил сотовый телефон и вышел в интернет. – «Разработкой масштабного проекта по реконструкции Парамоновских складов в настоящее время занимается ООО "Альянс-М", которому в начале прошлого года объект был сдан в аренду на сорок пять лет. Компания намерена после восстановления всех пяти зданий комплекса разместить в них отель, SPA-центр, ресторанный комплекс и многофункциональный концертный зал. При этом все объекты будут занимать от трех до пяти этажей», – пишет сегодня "Коммерсант".
– И чем тебе не нравится такой план? – пожала плечами Наталья Петровна.
– Это же кощунственно, мама! Так нельзя! Это культурное наследие!
– А по мне, так совсем неплохо будет, если оттуда вывезут весь мусор и сделают действительно приличное место. – Наталья Петровна поднялась и начала собирать со стола опустевшие тарелки.
– Интересно, все женщины так узко мыслят? – разочарованно уставился на нее сын.
– Узко? – обиделась мать. – Узко, это когда ничего не видят вокруг.