Плачущий король

Полынь Мара Леонидовна

– Я поспорил с Лайвазони, что убийцей будешь ты. А он утверждал, что Шестая. Прости, что сомневался в тебе.

– А вы не рассматривали такого варианта, что мы в сговоре?
– глупо спросил Четвёртый.

– Рассматривали. Поэтому тебя сейчас возьмут под стражу, - кивнул Лиестаней, и два рыцаря вышли вперёд.
– Но мне кажется это маловероятным: вряд ли вы оба вызвались бы тогда сопровождать её. Поэтому я больше склоняюсь к двум другим вариантам: либо вы действовали независимо друг от друга, либо ты действительно невиновен. В этом случае я заранее прошу прощения за всё, что тебе вскорости

придётся испытать.

Четвёртого пробил холодный пот. Ну вот он и допрыгался. Можно было предвидеть такой исход. Но он, как последняя глупая рыбина, проглотил наживку.

– Что происходит?
– несколько ошарашенно спросил начальник гвардейцев, всё это время молча наблюдавший за разговором.

– Ловим крыс, капитан, ничего более, - опять улыбнулся Лиестаней.

Четвёртый послушно направился вместе с рыцарями в подземелья. Толпа зевак, за эти недолгие минуты собравшаяся во дворе, послушно расступалась перед ними. Его ждали восхитительные часы в сырой камере, которые предстояло провести в ожидании дыбы или чего-нибудь ещё, на выбор главы. "Лишь бы не огонь", - мысленно молил он про себя. Слишком много огня было в его жизни. Он согласен на всё: иглы, костемолки, дыбу, плети... Только не огонь.

– И тут я подумал, что это слишком хорошо для совпадения, - неторопливо рассказывал Лиестаней. Из небольшого переносного очага рядом с ним торчали рукоятки различных щипцов, клейм и прутов. Над ярко-алыми углями кружилось марево раскалённого воздуха. Пот заливал глаза, и Четвёртый почти ничего не видел. Он мог только догадываться о выражении лица главы по интонациям его голоса.
– Сначала двух копьеносцев убивают возле складов, а потом пожар, уничтоживший добрую половину Приморья, начинается именно оттуда. И в суматохе травят обоих принцев. Как - я до сих пор не знаю. Может, ты мне поведаешь?

Страж лишь тяжело дышал. Сейчас глава опять достанет вон тот лом и воткнёт ему под рёбра. У перевёртышей не оставалось шрамов, слишком хорошо на них всё заживало, но сейчас это беспокоило Четвёртого меньше всего. Безумная боль пронзила тело, будто солнце спустилось с небес и поселилось у него в животе. Страж закричал.

– Местные, будь то Молнии или кто ещё, слишком хорошо знали особенности погоды. И ни за что не устраивали бы поджог в бурю. Даже если бы не ветер: слишком поздно заметили бы огонь, и слишком много товара погибло бы. Бандитам это так же невыгодно, как и купцам: если последние разорятся, то первым не с кого будет требовать денег, - словно ничего не изменилось, продолжал Лиестаней.
– Значит, это сделал либо кто-то невероятно глупый, либо не местный, имеющий целью отвлечь внимание от чего-то иного. Например, от убийства принцев.

Четвёртый хотел сказать, что на самом деле это всё же совпадение, но решил, что не стоит. Глава в задумчивости вертел прут в руках.

– Если бы я не добил ублюдка собственными руками, я бы сказал, что вы с Шестой работаете на Хамнамди.

Прут с шипением вновь впился в тело Стража. Бедро, казалось, разорвалось от боли. От запаха горелой плоти хотелось блевать. "Я дерево, - Четвёртый закрыл глаза.
– Я стою на берегу реки. Корни уходят глубоко в землю. Ветви тянутся к небу. Я соединяю верх и низ мира в единую цепь". Сосредоточиться на том, как сок бежит по стволу, по ветвям. От корней к листьям и обратно. Стало немного легче.

– Или я чего-то не знаю?

– Скорее я...
– прошептал в ответ Четвёртый.

– Расскажи свою версию событий, - предложил Лиестаней.
– А то что-то я увлёкся. Даже слово вставить не дал тебе возможности.

– В тот день днём я отдыхал, ходил в город, - облизав искусанные губы начал Страж. Голос плохо слушался. Во рту пересохло так, что было больно говорить.
– После Ведьмы у меня начались кое-какие... проблемы.

– Проблемы?

– С женщинами... Я не говорил Лекарю... Сам не сразу заметил. С нашей работой нечасто выходит... Вы понимаете...

– Понимаю, - кивнул Лиестаней.
– Продолжай.

– Потом вернулся... Вечером должна была быть моя смена, с Первым. Потом мы услышали тревожный колокол... Я собрал вещи, свои и Третьего, он был на дежурстве, - Четвёртый замолчал, собираясь с силами. Глава терпеливо ждал.
– Мы спустились вниз, была суматоха... Я стал помогать конюхам...
– он закрыл глаза.
– Седлал коней.

– Ты заметил в конюшне что-нибудь странное?
– поинтересовался Лиестаней. Четвёртый помолчал, якобы вспоминая.

– Нет, - наконец, ответил он.
– Я вообще не особо смотрел по сторонам, было как-то не до того.

– Очень жаль, - вздохнул Лиестаней.
– Пожалуйста, продолжай.

– Мы собрались и выехали, до места сбора добрались без проблем... начали обустраиваться. Потом меня нашла Шестая, сказала, чтобы поспешил к Императору. Началась наша смена, но я совсем забыл...

– Забыл? Как ты умудрился?
– хмыкнул глава.

– Я смотрел на пожар, - Страж посмотрел Лиестанею в глаза.
– Я почти ничего не помню из прошлой жизни. Только обрывки. Один из них - как горят дубы Холмов. Это основная причина, почему я вызвался сюда ехать. Надеялся, что смогу вспомнить больше.

– Ты видел, как горят дубы Холмов?
– нахмурился глава.

– Я могу и ошибаться, - Четвёртый опять попробовал смочить израненные губы, но у него ничего не получилось.
– Просто помню какой-то пожар. Мне кажется, что это были Холмы.

– Понятно. И что ещё сказала Шестая?
– Лиестаней слегка взмахнул раскалённым прутом, и Страж сжался, насколько это вообще возможно на дыбе.

– Больше ничего. Она позже кокетничала со мной. Мы даже пытались... Но у меня ничего не получилось.

– И это всё?

– Сожалею, что не смог развлечь вас, мой господин.

– И ты ничего от меня не скрываешь?
– уточнил Лиестаней.

– Разве что по недомыслию, - Страж внимательно следил за раскалённым кончиком прута.

– Ладно. Что ж, - Лиестаней положил прут обратно на угли и поднялся со своего места. На долю мгновения у Стража мелькнула крошечная надежда, что его сейчас снимут. Пусть просто бросят в камеру, лишь бы подальше от огня. Перевёртыши сплетены из двойной лозы, он выживет.
– Второй!
– крикнул он куда-то в сторону дверей. Тихий звук шагов, почти неразличимый за гудением раскалённого воздуха. Прорицатель замер в нескольких шагах от дыбы.
– Дальше продолжишь ты. К вечеру отчёт у меня на столе.