Пламенеющий Ангел
Шрифт:
Он кивнул, склонив голову немного набок.
— Просто получите его и уберетесь? Никаких больше инцидентов? Никаких визитов в мой дом одураченных работников правоохранительных органов, разыскивающих наркоторговцев в парке?
Улыбка Финдо Гаска стала шире.
— Даю вам слово.
Она улыбнулась в ответ.
— Ваше слово? Почему, спрашивается, я должна ему верить?
— В данном случае придется поверить. Мне неинтересны ваши друзья, укрывающие морфа. Где он, мисс Фримарк?
Их глаза встретились, и она почувствовала толчок внутри. Он не знает, что ищет Малыша Джона, поняла
Она едва не расхохоталась.
— Моя просьба вас озадачила, мисс Фримарк, — быстро произнес Финдо Гаск, но в его голосе зазвучали истерические нотки. — Вы чего-нибудь не поняли?
Она покачала головой.
— Отлично поняла. Но знаете, что? Меня не так-то легко запугать. Особенно такому, как вы. Особенно сейчас, когда я не в лучшем настроении и ощущаю себя злой и оскорбленной, а виной всему — вы. Я знала погибшего подо льдом человека почти всю жизнь. Я любила его. Он ничего вам не сделал, но вы все равно расправились с ним. Для вас это ничего не значит, верно? Так, ерунда.
Финдо Гаск прикусил губу и медленно покачал головой.
— Я думаю, нам не стоит предаваться взаимным обвинениям и нападкам. Мне казалось, вы лучше осознаете свою роль в случившемся.
— Так, значит, вы ошибались, да? — Она сделала еще шаг. — Я хочу спросить вас кое о чем. Насколько безопасно вы себя ощущаете?
Он в изумлении уставился на нее. Улыбка исчезла, и лицо утратило всякое выражение.
Она сделала еще шаг навстречу, потом другой. И теперь их разделяло всего несколько шагов.
— Я не боюсь демонов, мистер Гаск. Я уже встречалась с ними, и не раз. И знаю, как справиться с ними. Знаю, как уничтожать. У меня есть магия. Вы это знаете?
Он не отступил, но в его глазах появилось нечто вроде неуверенности.
— Не валяйте дурака, мисс Фримарк. Здесь ведь дети. И я не один.
Она медленно кивнула.
— Вот так-то лучше. Намного лучше. Теперь я вижу, как обстоит дело. Угрозы демонов чаще всего направлены против детей. И нападают они целой толпой.
Ее слова сопровождались вспышкой гнева и ярости. Дух проснулся и зашевелился внутри, готовый в любой момент вырваться наружу и атаковать. Она была уже на грани. И уже готовилась выпустить его — пусть набросится на ненавистное создание, с которым она разговаривает. Неизвестно, чем все кончится, но, пожалуй, дело того стоит.
— Я допустила ошибку, когда вы пришли в мой дом два дня назад, мистер Гаск, — объявила она. — Не следовало отпускать вас. Нужно было покончить с вами еще тогда.
Его рот скривился.
— Вы себя переоцениваете, мисс Фримарк. Вы не так сильны, как думаете.
Она вновь улыбнулась.
— То же самое я могу сказать о вас, мистер Гаск. А теперь, когда мы поставили все точки над «и», не пора ли нам попрощаться и двинуться по своим делам?
Он несколько секунд изучал ее, переводя глаза на Росса и остальных, потом снова повернулся к ней.
— Пожалуй, вам стоит присмотреться к самой себе получше, мисс Фримарк, прежде чем судить о других. Вы неординарны, не являетесь обычным представителем человеческой расы, с которыми вы с такой легкостью себя идентифицируете. Вы — отклонение от среднего, каприз природы. В вашем теле течет кровь демонов, и демонская страсть наполняет вашу душу. Вы происходите из семьи, которая не единожды была окроплена магией демонов. Вы полагаете себя лучше нас, считаете, будто ваша служба слову и человечеству вас спасет. Но это не так. Это приведет к обратному результату. И уничтожит вас.
Он поднял черную книжечку.
— Ваша жизнь — шарада. Все, чего вы добились — результат вашего демонического происхождения. По большей части вы избавились от этого, так что теперь у вас почти ничего не осталось. Я знаком с вашей историей, мисс Фримарк. Приложил усилия, чтобы узнать ее. Все члены вашей семьи умерли, муж оставил вас, ваша карьера разрушена. Ваша жизнь пуста и бессмысленна. Может быть, вы решили, что, заключив союз с мистером Россом, вы обнаружите цель и направление, которых вам не хватает. Не выйдет. Вместо этого вы будете продолжать открывать неприятную правду о себе, а в конце наградой вам будет бессмысленная смерть.
Его слова звучали резко, ранили, но ведь он был прав, и она не могла противостоять этому. Но те же самые слова она зачастую повторяла себе в темные моменты жизни, когда принятие горькой правды было единственным, что могло спасти. Поэтому сейчас Нест могла слышать их достаточно спокойно. Финдо Гаск может пытаться разрушить ее решимость при помощи страха и сомнении, но лишь в том случае, если она позволит сделать это.
Он холодно улыбнулся.
— Подумайте лучше вот о чем, мисс Фримарк. Если дойдет до поединка магии между вами и мной, вам не выжить.
— Не стоит раньше времени подводить итоги, мистер Гаск, — спокойно возразила она. — Может статься и так, что вы выиграете в битве, так как ваша магия сильнее моей. Но вам не справиться с цыганским морфом — как бы вы ни нажимали на нас, ни угрожали нам, ни оскорбляли. Мы не сдадимся, не уступим вам этот источник силы, вот и все.
Финдо Гаск не отвечал. Черный, словно чернила, застывший, как изваяние. Налетел ледяной пронизывающий ветер, швыряя снег между ними. Демон постоял еще минуту, а затем вихрь унес его прочь.
Некоторые уроки приходится усвоить довольно рано в своей жизни, и порой они бывают суровыми. Нест усвоила один такой урок, когда ей было двенадцать лет и она училась в седьмом классе. Ей еще предстояло прийти к выводу, что она отличается от других. Она взяла книжку в школьной библиотеке и забыла отметить ее у библиотекаря. Попытавшись вернуть ее на место втихаря, была поймана с поличным. Мисс Уэслер, заведующая библиотекой, исполненная железной решимости и недоверия к учащимся вообще, вывела ее на чистую воду, обвинила во лжи, когда Нест пыталась объяснить случившееся, и приказала оставаться после уроков в библиотеке в качестве наказания. Нест была приучена не противоречить старшим, тем более — почти учителю, так что наказание приняла безропотно. День за днем, неделю за неделей она приходила после школы и выполняла любые указания мисс Уэслер — вытирала пыль с полок, расставляла книги, делала записи в каталогах, убирала в библиотеке, и все это — в невыносимой тишине, леденящей душу.