Пламенный клинок
Шрифт:
Крода никогда не оглядывалась в прошлое. В течение двух веков она вернула прежние земли, присоединила Эстрию и захватила Оссию. Даже могучая Харрия предпочла заключить с кроданцами союз, а не вступать в противостояние, и Клиссен не сомневался, что когда-нибудь она тоже падет.
Крода — избранная страна, и божественное соизволение назначило ей властвовать над слабыми соседями.
— Как проходят поиски беглеца? — спросила Ванья. Ела она немного, заботясь о фигуре.
— Рано или поздно я его поймаю, — ответил Клиссен. — Дважды он ускользнул от меня, но только благодаря везению, а удача — плохая союзница. В третий раз он не спасется.
— Подозрительно, что столь опасный преступник направляется в Моргенхольм накануне бракосочетания принца, — заметила жена.
— Согласен. Он явно замыслил какую-то гнусность, хотя я сомневаюсь, что он способен ее осуществить. Люди, которых мы схватили в Солт-Форке, поведали, что это за «мятежники». Сброд, разбойничья шайка. Оссиане неспособны надолго объединиться. — Он поправил очки. — Впрочем, один злонамеренный отщепенец может причинить много вреда, если дать ему возможность. Не бойся, я поймаю его раньше, чем прозвенит свадебный колокол.
— Если Харт не пустит насмарку твои усилия, — недовольно произнесла Ванья.
— Он присмирел после Ракен-Лока, когда я поставил его на место.
— Хорошо. — Она одобрительно кивнула. Ей нравилось, когда супруг действовал твердо, по-начальственному.
Он задумчиво прожевал кусок грудинки.
— По правде говоря, я уже сомневаюсь, что он пытается мне навредить. Поначалу я был уверен, что его подослал главнокомандующий Госсен, но в последнее время я пришел к мысли, что правда гораздо проще. Думаю, он просто головорез, которому нравится творить зверства под личиной правосудия.
Ванья со звоном отложила нож и вилку.
— Не позволяй себя дурачить! — строго промолвила она. — Главнокомандующий тебе завидует, да и все остальные тоже. Будь их воля, все высокие должности заняли бы люди вроде Харта. Да, они могут сколько угодно распинаться о величии Оссии, пытаясь произвести впечатление на мир, но они напрочь лишены тонкого ума, благодаря которому мы и стали великими! Им страшно видеть человека, наделенного способностями и достигающего чинов посредством трудолюбия и острого ума. Будь бдителен, Мариус. Будь беспощаден. Должность главнокомандующего — твоя по праву.
— Осторожнее, Ванья, следи за словами. В конце концов, я старший охранитель Железной Длани, — сказал он и тут же улыбнулся, показывая, что шутит. Слова жены ему польстили, хоть он и понимал, что она лишь вторит его жалобам, которые слышала многократно. Ну и пусть. Главное, она поддерживает его во всем, и это делает его сильнее.
— Сейчас старший охранитель, но скоро — главнокомандующий. А потом…
— А потом обратно в Кроду, — сказал он. Рано или поздно все разговоры с женой принимали такой оборот. — Обратно в Фальконс-Рич, как можно скорее, моя любовь. К этой стране я привязан не больше твоего.
Ванья вздохнула и снова взяла столовые приборы.
— Я так тоскую по дому, — пожаловалась она, отрезая тонкий кусочек репы. — Балы, театры, выходы в свет, изысканные ужины. Оссия во всех отношениях отстает лет на десять. А общество! Одни и те же лица, снова и снова. Если мне придется еще раз присутствовать на приеме у Данера…
— Все не так безнадежно, — напомнил ей Клиссен. — Я изо всех сил стараюсь ускорить наше возвращение, хотя…
— Я даже не могу пригласить подруг! Мариус, ты не представляешь, как мне одиноко, когда тебя нет рядом!
— Не можешь? Почему? — спросил он и сразу об этом пожалел.
— В такую затрапезную гостиную? Бледно-голубых стен уже ни у кого нет! Кресла совсем износились. Диваны и шторы тоже давно вышли из моды. Нужно переделать всю гостиную, прежде чем я осмелюсь кого-нибудь сюда пустить.
— Когда я стану главнокомандующим…
— До этого, может быть, еще месяцы! Чем мне себя занять, пока ты разыскиваешь врагов империи? Я не могу ходить по балам без мужа. Предлагаешь сидеть тут, точно в темнице?
Он хотел возразить, что вокруг множество развлечений, множество людей, которым можно нанести визит, множество мест, куда ложно сходить. Хотел напомнить, что она редко сидит тут, даже когда дома он сам, — вечно выбирается на какой-нибудь светский прием, выгулять новые туфли, шляпку или платье. Но промолчал. Он знал, что возражать бесполезно.
Скорее всего, с семьей он пробудет не больше недели, и ему хотелось провести это время без ссор. Если уступить жене, она будет покладиста, заботлива и старательна в постели. Если возражать, то до самого отъезда придется сносить ее холодность.
— Гостиную обставит Керин! — предупредила Ванья, почувствовав, что он дал слабину. — Я доверяю только его вкусу.
— Керин? Опять? — вяло попытался возразить Клиссен.
— Он лучше всех, — заявила Ванья.
«И дороже всех. Мстительница побери этого хлыща! Похоже, за последние годы в его карманы перешла половина моих сбережений».
— Хорошо, — сказал старший охранитель, мысленно подсчитывая расходы. — Керин так Керин. — Он совсем было понурился, но тут жена перегнулась через стол и поцеловала его.
— Спасибо, Мариус. Ты такой щедрый, такой добрый. Я так счастлива с тобой!
— Твое счастье — мое заветное желание, — искренне ответил он. Ванья снова поцеловала его, и после этого деньги значили уже не так много.
После ужина Клиссен поднялся в свой кабинет на верхнем этаже. Вышел на узкий балкон с коваными перилами. На одном краю его стояло кресло, на другом — телескоп на треноге.
Клиссен со вздохом сел, зажав между пальцами дымящуюся карагуанскую сигару. Затянулся, смакуя горячий травянистый дым и выдохнул сквозь ноздри густое облако. За это удовольствие он расплатится болью в животе поутру — сигары раздражали его чувствительный желудок, — но сегодня он чувствовал себя беспечно.