Пламенный лёд. Книга вторая
Шрифт:
– Да особо ничего. – Он пренебрежительно махнул рукой и с неохотой добавил: – Не сошлись во мнении, если можно так выразиться.
– Если ты ее снова обидишь… – Женя многозначительно замолчал, предоставляя Максу возможность самому додумать незаконченную фразу.
– Она сама кого угодно обидит, – хмыкнул Самойлов, хотя и знал, что это неправда. Вернее, не совсем правда.
– Пойми, Макс, ей сейчас непросто.
– Как ты думаешь, Жень, она сможет вернуться в спорт? – Несмотря на то, что Максу хотелось перевести тему, этот вопрос он задал абсолютно серьезно.
– Она уже вернулась в него. – Во взгляде Миронова появилась гордость. – Сейчас ей нужна поддержка и опора, чтобы поверить в себя. Ей нужно почувствовать, что она не одна, для нее это важно.
– Никогда об этом не думал… – задумчиво проговорил Макс.
– Она не такая, как ее брат. – Женя качнул головой и тоже стал задумчивым. –
– Не думаю, чтобы она нуждалась в том, чтобы ее опекали. – Уголок губ Макса дрогнул в ухмылке.
– В этом ты прав, – ответил Евгений. – Опека как таковая ей не нужна. Она слишком сильная, чтобы ее опекать. Ей нужна забота. Но больше всего ей нужно, чтобы ее ценили и уважали. Поэтому, Максимилиан, я прошу тебя, будь к ней справедлив. Она не отвечает за поступки своего брата.
– Да знаю я. – Самойлов вздохнул. – Думаешь, она полностью восстановится?
– Я на это надеюсь.
Готового ответа у Миронова не было. Он искренне верил, что Лиза сумеет вернуться на лед уже в начале сезона, но сомнения у него еще оставались. Она перенесла слишком серьезную травму, чтобы, не беря в расчет возможные последствия, начать тренировки в полную силу. Он считал, что раз спортсмен пришел работать, значит должен выкладываться по полной, но в случае с Лизой все было иначе.
Максу оставалось только кивнуть. Вскоре мужчины попрощались и разошлись каждый в свою сторону.
На улице снова шел дождь, и Макс поспешил к машине. Глядя, как дворники разгоняют по стеклу дождевую воду, он пытался принять правильное решение, однако сделать это было вовсе не так просто, как могло показаться на первый взгляд.
***
Вечером того же дня Макс остановился возле подъезда Лизы и, поколебавшись лишь несколько мгновений, покинул уютный салон. Вернувшись после тренировки домой, он не находил себе места, несколько раз вскипятил чайник, но чай так и не выпил, включил телевизор и тут же выключил его. Максу хотелось отложить принятие решения хотя бы на день или два, однако он понимал, что промедление ни к чему не приведет. Ощущение того, что он просто теряет время, преследовало его уже несколько недель, а теперь, когда у него появился шанс, необходимо было дать себе ответ, нужен ли ему этот шанс или нет. Оставалось только без оговорок спросить самого себя, готов ли он использовать эту возможность. Макс стоял возле распахнутого окна и вдыхал прохладный сырой воздух. Как знать, вероятно, он совершает ошибку, но не ошибается только тот, кто из-за трусости не готов рисковать. А Макс трусом не был.
Самойлов надавил на кнопку дверного звонка и прислушался к звукам, доносящимся из квартиры. Кроме знакомой трели слышно ничего не было: ни приближающихся шагов, ни шорохов – вообще ничего. Подождав немного, он снова нажал кнопку, уже более настойчиво, но ответом ему послужила все та же тишина. Либо Лиза сидела, притаившись, словно мышка, либо ее не было дома. Максом овладело легкое беспокойство, но потом он вспомнил, что, подъехав, не увидел света в окне квартиры. Тогда он не придал этому значения. До сих пор он пребывал в уверенности, что никакой личной жизни у Лизы нет, сейчас же эта уверенность впервые поколебалась. Что если в этот самый момент она улыбается кому-то, потягивая безалкогольный мохито, или ужинает в ресторане с ухажером? Подобные мысли заставили Макса нахмуриться. Нет, все же не похоже, чтобы Лиза с кем-то встречалась, но тогда где ее носит? Нажав для верности на звонок еще раз, он немного подождал и с трудом сдержался, чтобы не пнуть дверь ногой. Это было бы уж совсем глупо. Голос разума твердил, что Лиза вполне может проводить вечера там, где ей заблагорассудится и вовсе не обязана возвращаться домой до десяти, но что-то собственническое возражало этим доводам.
Оперевшись пятой точкой о капот автомобиля, он прождал ее возле подъезда минут десять. Она так и не появилась. На улице становилось все прохладнее, и Макс забрался в машину. Было почти одиннадцать, когда он, плюнув на все, завел двигатель и, хмурясь, отъехал от подъезда. Не спеша двигаясь вдоль обочины, он все еще надеялся увидеть идущую по тротуару Лизу, но вскоре понял, что это бессмысленно. Домой ехать не хотелось. Внутри клокотали эмоции, требующие выхода. Заснуть он сейчас не сможет, Макс знал это совершенно точно. Можно было завалиться в бар, развлечься, сыграть партейку другую в русский бильярд или подцепить какую-нибудь
Охранник, дежуривший в школе, только усмехнулся.
– Неужели дня не хватило? – Он зевнул и пропустил Макса внутрь.
– Видимо, не хватило.
Артем, крепкий невысокий мужчина средних лет, всегда относился к спортсменам доброжелательно. Макс улыбнулся ему. За время поездки к школе он слегка остыл и был сейчас вполне искренним.
– Сумасшедший вы народ, – хмыкнул Артем, качая головой.
Только услышав музыку, доносящуюся с катка, Макс понял, что имел в виду охранник. Все тут же встало на свои места. На льду при слабом освещении в полном одиночестве каталась Лиза. Магнитола работала на полную громкость, из динамиков доносилась незнакомая Максу музыка, судя по всему, инструментальный вариант одной из тех песен, что так его бесили. Самойлов остановился в тени, не желая быть замеченным прежде, чем сочтет нужным, и стал наблюдать за Лизой. Сейчас, когда она не сомневалась, что ее никто не видит, Лиза была особенно откровенной. В каждом повороте головы, взмахе руки, в мимолетном взгляде, чувствовалась искренность и какая-то безысходная самоотдача. Она была настолько чувственной и пронзительно отчаянной в своем катании, что невозможно было не любоваться ею. Она будто проживала на льду маленькую жизнь, подчеркивая каждый музыкальный акцент собственными движениями. Вот музыка стала плавной, мелодичной, и Лиза, повернув голову, закружилась вместе с вихрем нот, вот темп мелодии пошел по нарастающей, вместе с ним катание ее стало динамичнее и, когда напряжение достигло предела, фигуристка взмыла в воздух в прыжке. Не ожидавший этого Макс затаил дыхание. Будь на его месте Миронов, он бы тот час же обматерил Лизу на чем свет стоит, но Макс так и остался стоять на месте. Он был слишком заворожен сильными и уверенными движениями Лизы, ее гибкостью. Двойной тулуп она сделала чисто и выехала так искусно, будто это не стоило ей ровным счетом никаких усилий. Если до этого у Макса оставались сомнения, то в тот самый момент, когда она смело и решительно взмыла в воздух, они полностью исчезли.
Вынырнув из своего укрытия, он подошел к дверце, открывающей проход на каток, и ступил на его гладкую поверхность. Лиза заметила его почти сразу. На миг ее глаза расширились, но она быстро взяла себя в руки и, отвернувшись, продолжила кататься, словно по-прежнему находилась на льду одна. Макс поехал в другую сторону, и вскоре они пронеслись всего в десятке сантиметров друг от друга. Если Лиза и испугалась, то не подала вида. Ее дыхание участилось от быстрого движения, ткань тренировочного платья плотно облегала тело. Музыка снова стала ярче, выразительнее, и Лиза, ловя настроение, исполнила вращение в центре катка. Когда она двинулась дальше вдоль борта, Макс нагнал ее и обхватил сзади за талию. Он держал ее крепко и уверенно, сделав все, чтобы Лиза почувствовала, что может довериться ему. Внезапно она прогнула спину, откидываясь на его руку, и позволила ему плотнее обхватить себя. Это длилось всего несколько секунд, после чего музыка затихла, и над катком повисла тишина. Стоя практически вплотную к Максу, Лиза шумно дышала. Только сделав несколько глубоких вдохов, она уперлась ему в грудь, пытаясь отстраниться, но Макс так и не убрал ладонь с ее талии.
– Я приезжал сегодня к тебе. – Голос его прозвучал немного сипло.
– Зачем? – Лиза подняла пытливый взгляд. Потом опять попыталась отъехать, и на этот раз Самойлов убрал руку.
– Хотел поговорить. – Он видел в ее глазах недоверие и ожидание, словно она желала прочесть его мысли прежде, чем он скажет еще что-то. – Лиз… мы, и правда, могли бы попробовать.
– Попробовать? – Ее лицо за секунду отобразило целую гамму чувств от изумления до насмешки. – Ты хочешь сказать, попробовать встать в пару?
– Да.
Максу же было не до веселья. Теперь пришла его пора выжидательно смотреть на стоящую напротив Лизу. Ее глаза сузились, полыхнули злостью. Губы Лизы искривились в ухмылке, голова резко дернулась в сторону. Она нервно проехала несколько метров, затем развернулась к нему и прищурилась.
– У меня, Самойлов, слишком большая задница, ты разве забыл?
– Лиз…
– Я не смогу сделать ни одной поддержки, разве это не твои слова?!
– Извини. – Он смотрел ей прямо в глаза. – Прости… Давай попробуем. Я думаю, у нас что-нибудь может получиться.