Пламенный лед
Шрифт:
– Проходи. – Лиза подняла на него взгляд, но через порог так и не переступила. – Один я. Проходи, говорю.
Меркулова, помедлив с секунду, все же вошла в номер, и мужчина закрыл за ней дверь. Он смотрел ей в спину, пытаясь понять, зачем она явилась, чего хочет, и не мог. А она тоже молчала. Окончательно он перестал улавливать суть происходящего, когда Лиза, обернувшись, спросила:
– Можно я зайду на минуту в ванную?
– Иди.
– Макс равнодушно дернул плечом.
Если она пришла к нему в половине второго лишь за тем, чтобы заглянуть в уборную… что же, значит у нее явные проблемы с головой. Проводив Лизу взглядом, Самойлов пошел к постели. Посмотрел на часы. Так и есть – половина второго. И что ей не спится? Завтра ведь еще произвольная…
Когда Лиза появилась в комнате,
Если бы сейчас она вдруг вздумала уйти, Макс бы не отпустил ее, просто не смог бы. Он точно знал это. Со звериной жадностью он прижал Лизу к себе, сгреб ее волосы в кулак, потянул вниз, откидывая голову, и впился губами в шею. Пульсирующая венка, ключицы… Потом опять припал к ее рту, нетерпеливо раздвигая губы, проникая внутрь, сплетая свой язык с ее. Губы у нее были мягкими, податливыми, все ее тело откликалось на его касания, подчинялось, будто теплый воск.
Повалив девушку на постель, Самойлов стянул с себя футболку. Навис над Лизой, впиваясь взглядом в ее лицо. И все-таки он не понимал ее, не мог понять! Это выводило его из себя. И эти глаза…
Москва, сентябрь 2010 года
Он смотрел в ее глаза и видел в них… Да чёрт знает, что он в них видел! Ему было все равно. Она пришла к нему с определенной целью, так почему бы и нет? Мысль о том, что она сестра Сергея, только подлила масла в огонь. Если Меркулову можно, то почему нельзя ему?
Обхватив Лизу за ягодицы, он прижался бедрами к низу ее живота. Она судорожно вдохнула, но не отстранилась. Нерешительно обвила его рукой за шею и сама потянулась за поцелуем. Останавливать ее Макс не стал, напротив, изучая языком ее рот, подтолкнул к постели.
Екатеринбург, декабрь 2015 года
– А ты похорошела, Лолита.
– Он оценивающе пробежался взглядом по ее телу и, будто подтверждая свои слова, накрыл ладонью маленькую округлую грудь. Провел большим пальцем по соску.
Ярость и желание, вот, пожалуй, что чувствовал сейчас Макс. Этот жгучий коктейль, струящийся по венам вместе с кровью, требовал выплеска. Придавив Лизу весом своего тела, мужчина завладел ее губами. Его поцелуй был жестким, настойчивым, лишенным ласки и нежности. Ее грудь полностью помещалась в его ладонь, это пробуждало какие-то животные, собственнические инстинкты. Он чувствовал твердый сосок, упирающийся ему в руку, чувствовал, как с каждым новым прикосновением к Лизе его желание становится все более неудержимым. Покусывая ее губы, Макс с нескрываемой похотью шарил по девичьему телу, мял грудь, впивался пальцами в кожу, оставляя на теле следы. Его губы переместились ниже, язык скользнул по шее, по ключицам. Лизкин запах проникал в сознание, въедался, обжигал, распаляя и без того острое вожделение. Сдавив грудь, Макс обвел языком твердый нежно-розовый сосок, прихватил зубами. Лиза болезненно всхлипнула и напряглась.
– Чёрт, - прошипел он, приходя в себя.
Он не хотел делать ей больно. Впрочем… нет, именно этого он и хотел! Но вот она, лежит перед ним совершенно беззащитная, покорная, и он уже готов забыть о том, кто она. Провел подушечкой пальца по ее щеке, нежной, бархатной. Она закрыла глаза и вздохнула. А только что смотрела на него… С мольбой? С доверием?
Он поцеловал ее, теперь бережно, словно пытаясь этим стереть свою грубость. Тут же почувствовал ее руки на своих плечах, пальцы, устремляющиеся к его затылку, прикосновение, невесомые, приятные, словно струящийся шелк. Лиза прерывисто выдохнула, когда он погладил ее по животу, подалась навстречу, ощущая его пальцы ниже,
– Я тебя ненавижу, - прошептал Самойлов, целуя Лизу в скулу.
Ответом ему был только ее тихий, едва слышный стон и движение к рукам. Вот она, теплая, влажная, ждущая…
Он не хотел выпускать ее из рук даже на мгновение, оставил лишь затем, чтобы скинуть с себя тряпки. Обернувшись, поймал на себе ее взгляд и бросил:
– Что?
– Ничего.
Лиза все так же смотрела на мужчину, будто изучала, запоминала. Широкие плечи, крепкая спина… щеки залил румянец, когда она опустила взгляд ниже. Такой большой… неужели он поместится в ней? Сердце трепыхнулось, живот свело волнительным спазмом. Прежде она не видела его вот так, не разглядывала. Он источал уверенность, какую-то животную мощь, энергию, скрытую угрозу. Она бы, наверное, могла сравнить его с хищником, с опасным, красивым зверем.
– Иди ко мне.
Протянула к нему руку и, когда он вновь очутился рядом, обняла. Поцеловала в губы, а после улыбнулась.
– Хочу тебя.
Эти слова снова разозлили Макса. Она то строит недотрогу, то приходит к нему посреди ночи, откровенно предлагает себя, говорит о своем желании. Да будь она проклята, эта Меркулова! Будь они все прокляты!
Подмяв девушку под себя, он вытянул из-под головы Лизы подушку и подложил ей под ягодицы. Ей хотелось, чтобы он гладил ее, прикасался к ней, хотелось целовать его плечи, руки, грудь, хотелось его ласки, но она понимала, что все это ему не нужно. Рваные поцелуи, грубоватые касания пальцев… Она сама развела ноги, а уже в следующую секунду ощутила, как плоть Макса заполняет все ее существо. Вскрикнула и поморщилась. Она не была готова принять его так быстро, так резко, но он брал, не спрашивая ее мнения. Всхлипнула, кусая губы, стараясь подстроиться под ритм движений, понимая, что иначе не будет. Она знала это, когда шла сюда, и глупо было ждать сейчас заботы и нежности. Он жарко дышал ей в ухо, и дыхание смешивалось с его довольным гортанным рычанием и звуками секса. Больно и хорошо… Постепенно она расслабилась, тело откликалось на прикосновения, в каждой частичке себя, в каждой клеточке она чувствовала тепло. Оно поднималась от живота к груди, шее, растекалось по бедрам, отзывалось в коленях, захлестывало сознание, застывало жжением в уголках глаз. Лиза запрокинула голову и протяжно застонала, цепляясь за плечи Макса пальцами. Он был немилосердно груб, он действительно ненавидел ее и не скрывал этого. А она получала от его жестких движений какое-то болезненное наслаждение. Глупая… она наступала на те же грабли и, даже понимая это, растворялась в ощущениях.
– Ты дрянь, такая же, как и твой братец, - прорычал он, с силой вонзаясь в ее плоть. – Если бы ты знала, как я тебя ненавижу!
Лиза всхлипнула. В ней все, казалось, превратилось в эрогенную зону, и там, где касались его руки, оставались ожоги, жаждущие новых ласк, пусть даже эти ласки походили больше на наказание. Она тихонько постанывала Максу в шею и обнимала его, пытаясь быть еще теснее. Она знала, что с ней, и это пугало, от этого хотелось плакать, хотелось бежать без оглядки. Но бежать было слишком поздно. Слова не смели сорваться с ее языка, она давно запрятала их в самую глубь сердца. Зато она могла выдыхать его имя и не сдерживать стонов, могла потихоньку царапать его кожу и сжимать коленями бедра… А внутри нее бушевало пламя, пульсируя в животе, в кончиках пальцев, клокочущее рыданиями в горле.
Макс, удерживаясь на руках, смотрел на девушку. Ее волосы прилипли к вискам и шее, розовый язык то и дело скользил по припухшим губам, грудь, увенчанная хорошенькими возбужденными сосками, поднималась в такт сбившемуся дыханию. Похотливая стерва… Но каким же удовольствием было трахать ее! Желание, которое сжирало его вот уже несколько недель, наконец-то нашло выход.
Чувствуя, что близок к финалу, Макс провел носом по Лизкиной шее, впился жадными губами в нежную кожу, прикусил. Не прерывая движений, сдавил грудь, поигрывая большим пальцем с торчащим соском, подхватил ее ноги под коленями. Еще несколько резких толчков… Отстранился. С глухим стоном выплеснул страсть на живот девушки. Как же давно он не испытывал такого полного удовлетворения! Все-таки Лиза была хороша, даже очень хороша!