Пламенный лед
Шрифт:
В течение года они пересекались еще несколько раз, а потом встретились на контрольных прокатах в сентябре. За прошедшее время чувства Лизы никуда не делись, напротив, окрепли, стали сильнее и глубже, переросли восхищение, детскую влюбленность. Она сама пришла к нему. Может, она и не была красоткой, зато могла отдать ему то, что хранилось в ее сердце, и это был не просто интерес или подростковое влечение. Она любила Макса, любила сильно, девушка знала это и знала, что готова к серьезным отношениям с ним.
– Макс… - В ее распахнутых глазах стояло непонимание.
–
Она поняла, что плачет, только когда почувствовала горько-соленый вкус собственных слез на губах. Это было по-настоящему больно. Как будто нож в сердце воткнули и провернули несколько раз. Такая тупая беспощадная боль, медленно, секунда за секундой, расползающаяся от сердца по всему телу, оплетающая душу, утягивающая в леденящую колючую черноту. Поднявшись на ватные ноги, она принялась искать свою одежду. Натянула помятую футболку, а трусики, как назло, найти не могла. А он все смотрел на нее и смотрел. Смотрел, как она неуклюже нагибается, как пытается сдвинуть бедра, чтобы не было видно пятен крови и спермы.
– И забудь про то, что между нами что-то было, поняла? – Схватив ее за руку, Макс полным раздражения взглядом впился ей в глаза. – Для меня это ничего не значит. А будешь свой рот раскрывать, так пожалеешь. Поняла?
– Да, - едва слышно выдавила она.
– Поняла, я тебя спрашиваю?! – Самойлов сильно тряхнул ее за плечо.
– Да! – выкрикнула Лиза. – Да, я все поняла!
Белье она так и не нашла. Натянула штаны на голое тело, обула кеды, даже не надевая носков, и выскочила за дверь. Побежала вниз по ступенькам лестничных пролетов, размазывая по щекам дрожащими руками слезы, боль и наивную, поруганную любовь.
Екатеринбург, декабрь 2015 года
На ее тренировке Макс так и не появился. Не захотел вставать в восемь утра или просто решил не утруждать себя? Лиза не знала, огорчаться ли ей по этому поводу или наоборот радоваться. Было все равно. Вчера ночью она едва не отключилась прямо в душе, с трудом заставила себя встать и дойти до кровати, а потом долго лежала с закрытыми глазами, пытаясь уснуть, только спасительный сон никак не приходил. Время от времени снова наворачивались слезы. Она, вроде бы, успокоилась, но унять их до конца никак не получалось. Внизу живота болело, и эта ноющая боль, будто еще одна издевка, напоминала Лизе обо всем случившемся. А ей так хотелось, чтобы в этот раз он был нежным.
Последнее, что Лиза запомнила, это время на дисплее мобильного телефона – начало пятого. Видимо, потом она все-таки вырубилась.
Ее бы воля, она бы сегодня весь день провела в номере, просто лежала бы, накрывшись одеялом, и даже на телефонные звонки бы не отвечала. Но у нее и на это права нет. И плевать, что голова болит. Должна.
Откатав кусок своей произвольной, девушка отъехала к бортику и окинула лед взглядом. Помимо нее на катке находилось еще пять фигуристок, каждая из них со своим тренером. И только Лиза была одна. Нет, она прекрасно понимала, что Миронов не виноват в сложившейся ситуации. Она знала, что он и сам переживает, пожалуй, даже больше, чем стоило бы. И решение Ксюши остаться в Москве
Вернувшись в номер, девушка взяла в руки телефон. Пропущенный звонок от Стефана. Еще сообщение от родителей на электронной почте и смс от брата. Прочитав поздравление от Сергея, она написала в ответ «Большое спасибо, Сереж», а затем набрала другу. Мейл от родителей она прочитает позже, может быть, вечером или завтра утром.
Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Стефан взял трубку. Лиза почувствовала, что на глаза снова наворачиваются слезы: ей так его не хватало!
– Привет, Лизка!
Девушка смахнула слезинки. И почему расстояние не может вдруг сократиться до нескольких метров?
– Привет.
От его голоса стало тепло, но вместе с тем Лиза еще сильнее ощутила свое одиночество.
– С днем рождения тебя, малышка!
– Спасибо, Стефан, - прошептала она, задрав голову, чтобы унять слезы, но те все равно вырвались из глаз и потекли по лицу.
– Как же обнять тебя хочется…
– А ты представь, что я рядом, и я тоже представлю.
– За неимением лучшего… - В трубке раздался смешок.
– Считай, что я тебя крепко обнял и поцеловал.
– Взасос? – Лиза улыбнулась сквозь слезы.
– А ты как думаешь?
– Думаю, что очень по тебе скучаю.
– Не грусти, - попросил Стефан, а Лизе почему-то стало еще больнее. – Лиз, я желаю тебе, чтобы у тебя всегда все получалось, чтобы у тебя всегда были силы двигаться вперед. А еще я очень хочу, чтобы ты встретила человека, который будет достоин тебя…
Он продолжал говорить, а Меркулова опустилась на край постели и уставилась в окно. Какой смысл сдерживать слезы, если ее все равно никто не видит?
***
Макс снова стоял у бортика. Произвольная программы Лизы полностью отличалось от короткой: другое настроение, другие эмоции, другое восприятие, да и сама девушка, скользящая по льду, какая-то другая. Было в этом ее прокате что-то пронзительное, пробирающее до самого нутра. Каждое движение дополняло музыку, сплеталось с ней, превращая мелодию в историю, вырисовывающуюся на глади льда легким кружевным узором. А может, это музыка дополняла то, что показывала Лиза…
В своем Одиноком сердце она выглядела настолько органично, что Самойлов почти верил ей. Почти. Белое платье из струящейся ткани подчеркивало невинный, чистый, невесомый образ, ее жесты, взгляды… Она будто ждала кого-то, бросалась в надежде увидеть, дотронуться, но натыкалась на пустоту. Поникшая, погружалась в свое одиночество, а потом снова бежала навстречу и опять напрасно.
Прокат получился хорошим, хотя и не идеальным – Лиза недокрутила флип и едва не упала при выезде с него. Будь это какой-нибудь турнир серии B, вряд ли подобные ошибки могли бы сильно повлиять на итоговый результат. После короткой программы Лиза занимала первое место, но разрыв между ней и двумя другими девушками, расположившимися на второй и третьей строчке турнирной таблицы, был слишком маленький, для того чтобы она смогла сохранить лидерство в случае чистых прокатов соперниц.
Москва, декабрь 2015 года