Пламя любви
Шрифт:
— Восстановлению не подлежит.
— А… как же… дети?
— Дети без крова не останутся. Мы с твоей матерью даже поспорили о том, куда их забрать, в Коббл-Парк или в Аббатство.
Мона улыбнулась; хотела даже рассмеяться, но на смех у нее не хватило сил.
— О Майкл! — проговорила она. — Ты всегда… получаешь… все, что хочешь?
Он покачал головой, однако в глазах его вдруг вспыхнула надежда; и снова, как когда-то, ей представилось, как он, стиснув зубы, ползет к брошенному пулемету.
Радость, гордость, любовь переполняли ее сердце, она чувствовала, что не в силах больше ни говорить, ни глядеть, — остается лишь закрыть глаза и плыть по волнам этого счастья.
Но, прежде чем раствориться в блаженстве, она подняла взгляд на Майкла.
— Еще один… вопрос, — прошептала она.
— Какой, милая?
Этот вопрос она задала еле слышно — так, что ему пришлось наклониться к ее губам.
— Ты… все еще… хочешь на мне жениться?
Лицо его озарилось неописуемой радостью, и, опустившись на колени возле кровати, он склонился к самому ее лицу.
— Милая моя, бесценная! Я же люблю тебя! Как ты могла рисковать жизнью, зная, что твоя жизнь принадлежит мне?
В голосе его звучало такое обожание, что Мона затрепетала от неописуемого восторга.
— Майкл! — простонала она. — Прости меня! Я вела себя глупо… но теперь я знаю, что люблю… люблю тебя… всем сердцем!
— Это все, что мне нужно знать, — нежно проговорил он. — Радость моя, мы с тобой никогда больше не расстанемся!
— Никогда? — еле слышно переспросила она.
И прикрыла глаза, чувствуя, что иначе не выдержит такого счастья.
— Никогда, — ответил он и прикоснулся губами к ее губам.
Поцелуй был легким, почти неощутимым, но от него во всем существе Моны словно вспыхнуло пламя. Неугасимое пламя жизни.
— Майкл! О Майкл! — прошептала она. — Так вот что такое любовь!