Пламя обжигает
Шрифт:
Словно в ответ на ее мысли, сначала под потолком ангара зажегся тусклый свет, а потом послышался тихий металлический скрежет за спиной - там, где должны находиться ворота.
'Неужели у него получилось?'
В такую удачу не верилось. Все казалось, что вот-вот появится еще одна металлическая тварь или кто-то еще. Но никто не появлялся. Только Диэм пулей залетел в кабину. Несмотря на все его старания, самодовольную улыбку он скрыть так и не смог. Глядя на нее, Йарика еще раз напомнила себе плотно 'поговорить' со спутником после выздоровления.
Грузовик тронулся с места, начал разворачиваться. Горящие под потолком лампы к этому времени набрали силу. Ангар выплыл из темноты. Стали видны еще два таких же грузовика, нагромождение каких-то бочек и ящиков. Шивера порадовалась, что в безумстве бегства не налетела на вот такое сооружение, под которым вполне могла себя похоронить и без помощи металлического чудовища. Но больше бочек и ящиков ее привлекли кубические конструкции, смонтированные в кузове каждой машины. Будто древние электрические подстанции, только меньшего размера. Йарика обернулась - в кузове их машины имелась такая же конструкция. Она была обшита стальными листами, выкрашенными в белый цвет. Имелось несколько панелей: одна, снабженная какими-то надписями и кнопками; и остальные - с лампами индикации.
Конструкция наверняка тяжелая и будет задерживать в пути, но ее демонтаж вряд ли удастся провести быстро. Шивера поморщилась, но ничего говорить не стала. Плевать. Они уже на колесах. Несколько часов погоды не делают.
Стена за грузовиком раскрывалась медленно, со скрипом и скрежетом. За ней просматривался туннель, освещенный редкими напольными светильниками. Йарика уже с трудом сидела на месте - так ей не терпелось выбраться на поверхность. Казалось, ворота будут открываться вечность. В какой-то момент они даже замерли, не раскрывшись полностью. Но затем вздрогнули и продолжили движение.
Наконец, Диэм нажал на педаль газа - и грузовик покатил к выходу.
Дорога до места сбора племен заняла двое суток. Именно суток. Дикари практически не останавливались. Делали небольшие привалы, чтобы дать отдохнуть лошадям. Сами же, включая детей и женщин, на ходу и ели, и спали. Гракха такая стойкость сначала забавляла, а потом стала раздражать. Он-то не мог, как они. Если коротких привалов еще хватало на то, чтобы размять затекшие ноги и спину, то отсутствие сна они компенсировать не могли никак. К исходу первых суток зарккан начал ловить себя на том, что отключается на несколько секунд. Он продолжает управлять тягачом, продолжает держать руль и всматриваться в дорогу, но разум выпадает из реальности. Перестает фиксировать происходящее.
В конце концов, он все же остановил машину и, бросив Рурку, что поспит хотя бы час, отключился. Проспал он шесть часов, после чего вурст все же растолкал его. Оказалось, что дикарей осталось гораздо меньше, чем было накануне. Основная часть племени ушла дальше. В охранение Рурку задержались два десятка мужчин. В их сопровождении остальную дорогу и проделали.
Место сбора племен достигли под вечер, когда солнце только-только коснулось горизонта. Место располагалось в округлой впадине, в центре которой виднелись развалины какого-то одиночного строения. По всему периметру впадины, насколько хватало глаз, на равных расстояниях друг от друга, были установлены высокие деревянные столбы, каждый из которых венчала связка человеческих черепов. Черепа сложены и в основании столбов - точно клумбы.
Сама впадина голая, вытоптана до состояния асфальтированной площадки. Людей мало, разбито не больше десятка палаток.
К подъезжающему тягачу собрались все - от мала до велика. Кто-то выкрикивал приветственные слова, но основная часть собравшихся смотрит с настороженностью.
– Мы здесь как стружка в бороде, - проворчал Гракх, заглушив тягач.
– Чтоб я сдох! Обратно мы либо поведем эти ублюдков за собой, либо они сожрут нас.
– Тобой подавятся...
– послышался из жилого отсека голос Рурка.
Глаза зарккана расширились.
– Это что, шутка была?!
– обернулся он.
– Чтоб я облез! Ты нашел время шутить, оглобля кривая!
Лысая голова Рурка появилась в кабине.
– Ты волосатый и вонючий - тобой побрезгуют, - осклабился он, блеснув крепкими желтыми зубами, больше походящими на клыки.
– Я вонючий?!
– задохнулся Гракх.
– Чтоб ты сдох! Мощь единых цехов мне в подмогу!
– Идем, - примирительно сказал вурст.
– Обещать могу одно - скучать не придется.
Они остановились в расположении племени Диака голого. Им выделили отдельную палатку. Весьма просторную, хоть и вонючую - даже на вкус зарккана. Пахло плохо выделанными шкурами, потом и перегаром. И все же зарккан, несмотря на весь свой негатив по отношению к дикарям, не смог отказаться и не выспаться в более-менее сносных условиях хотя бы раз.
Выспаться не удалось. Их поднимали на ноги каждый раз, когда к впадине приближалось племя очередного Большого вождя. В таких случаях округу разрезали протяжные гудки-стоны многочисленных труб, а разрастающийся лагерь наполнялся криками и шумом.
Рурк выходил из палатки и ожидал прибытия соплеменника. Действительно, Большими вождями оказались исключительно вурсты. Они выступали степенно, осознавая собственную силу и значимость. Огромные, испещренные шрамами, среди людей они действительно выглядели великанами. Даже без оружия каждый из вурстов внушал Гракху самое отвратное ощущение, которое он мог себе представить, - страх. Снова страх!
Эти здоровяки отличались от Рурка. Пусть не ростом или какими-то особенностями телосложения. Отличались, прежде всего, взглядом. В их глазах зарккана не увидел разума. Лишь затаенную звериную злобу. Взгляд хищника, готового броситься в схватку.
И с этими хищниками Рурку придется сражаться.
Утро ознаменовалось настоящим ревом нескольких десятков труб. За ночь к впадине собралось несколько тысяч дикарей. Гракх не знал, сколько именно, - и не хотел знать. Его взгляд блуждал по людскому морю и не находил, за что уцепиться. Ничего знакомого, ничего такого, что можно использовать в свою пользу. Они даже не в сердце вражеского лагеря - они в такой глубокой заднице, что из нее не видно белого света.
От самой палатки, где ночевал он с Рурком, к центру впадины пролег живой коридор. Первым пошел вурст, за ним плелся зарккан. Сразу за их спинами коридор смыкался. Дикари что-то кричали, потрясали оружием. Гвалт стоял такой, что закладывало уши. Гракх прижимал к груди родной 'Плевок', но тот не успокаивал, не придавал сил. Напротив - казался тяжелым и бесполезным.