Пламя воспоминаний
Шрифт:
Мэриль прослезилась от его слов, чуть вздрогнув, когда он упомянул стражника.
— Быть может, ты лишь исполнила предначертанное тебе. Мы не можем знать, что он натворил в своей жизни. На его месте, мог быть другой. У богов есть много способов уберечь невинных. Иногда это происходил, иногда нет.
— Я понимаю, — прошептала воительница.
— Позволь себе погрустить, не стесняйся этого. Просто помни, лучшее место — это царство богов. А он уже там. Когда тебе надоест печалиться, а я уверяю, этот час наступит — стряхни
Я воин. Много воевал и убивал. Что я действительно могу сказать по этому поводу? Пока такой миропорядок, мы будем такими. Но в первую очередь — став солдатом, мы подписываем себе смертный приговор. Мы готовы убивать и быть убитыми. Тот стражник был солдатом, как и я, как и ты, — Итанур кивнул, закончив говорить.
— Да, — подтвердила его слова Мэриль. Она вытерла слезы, ей стало легче.
— Ну, а теперь, помогите мне встать, — рассмеялся Итанур.
Мэриль улыбнулась, приближаясь к Итануру. Катарина и воительница помогли ему подняться с колена. Рана все еще давала о себе знать и Итанур не смог бы обойтись без их помощи.
— Спасибо вам милорд, — Мэриль побежала прочь, ощущая себя легкой, как ветер.
Она поняла и приняла слова воина. И хотя чернь вины все еще осела в ее сердце, она была готова стать сильнее.
Катарина изнежено вздохнула, глядя на Итанура.
— Вы всегда оказываетесь в нужный момент рядом, милорд. Как вам это удается?
— Ох, а я думал раньше, что как раз наоборот.
Она прищурилась, вглядываясь в него с легкой ухмылкой.
— Но знаете миледи, я и сам, был бы не прочь знать ответ на этот вопрос.
— Знаете, лорд Стром. Не подумайте, что я льщу. Я восхищаюсь вами, — откровенно сказала Катарина.
— Пожалуй, вы будете первой, — пошутил Итанур.
— Но милорд, я не могу с этим согласиться. Все сестры берут с вас пример. Они и говорят о вас. Шэль даже называет вас — Ашеваль.
— Ашеваль? — удивился он.
— Да, да. Она считает, что вы более чем достойны, носить это имя. Ашеваль — это высшая честь, которой может удостоиться сестра ордена. Истинная защитница.
— Ну, я не очень-то похож на сестру, хотя спасибо за комплимент. Видимо, я все еще хорош собой.
Катарина тихо рассмеялась на его слова.
— А что вы думаете, миледи? Я Ашеваль? — улыбаясь, спросил Итанур.
— Я думаю, что да, — Катарина смотрела на него нежным взглядом.
— Что же, это честь для меня.
— Вы уже столько раз спасали принцессу, подставляя себя под опасность. Выши действия, вдохновляют и меня.
Она все еще держала Итанура за руку, с тех пор как помогла подняться. Улыбки исчезли с их лиц. Они смотрели друг на друга. Катарина пыталась понять, о чем он думает в этот момент, и Итанур хотел того же.
Он понял, у него есть чувства, которые все это время скрывал где-то глубоко. Смотря в
Не сейчас. Еще слишком рано. Быть может, тогда когда путь будет окончен, он позволит пылающим чувствам вырваться наружу.
Итанур лишь мягко улыбнулся.
Прошло три дня с тех пор, как путешественники бежали из крепости Орель. Всего один день отделял их от границы королевства Эдар. Хорошая погода сопровождала экипаж принцессы. Казалось, что злой рок отступал. Чем ближе к границе, тем легче путь. Они покидали родную землю. Оглянувшись назад можно подумать, что сама земля пыталась изгнать их. Возможно потому, что теперь их судьбы пролегали на другой стороне, под иными знаменами.
Поредан гладил морду лошади, периодически посматривая на Адэль. Принцесса сидела на небольшом куске ткани, расстеленном на траве. Она прибывала в хорошем настроении, любуясь природой.
— Наблюдаете за ней? — усмехнулась Шэль, неожиданно появившись рядом с офицером.
— Вовсе нет, — Поредан отвернулся к лошади.
— А мне показалось иначе.
— Хорошо, — он оставил животное в покое, подойдя ближе к воительнице.
Шэль была довольна, что он решил уделить ей внимание.
— Да, я наблюдал за ее светлостью, — прямо сказал Поредан.
— Почему? — спросила Шэль, словно ребенок.
— Потому что она привлекательна, тяжело оторвать от нее взор.
— А разве это не считается грубостью в ваших кругах?
— Уточните, о каких кругах речь?
— Богачи. Я слышала, что пялится — это грубо, — уточнила Шэль.
— Пялится? Ну, извольте, это разные понятия. Я любовался ее внеземной красотой. Это вовсе не грубость, — пояснил Поредан.
— Вы и впрямь считаете, что она так хороша?
— Естественно, — спокойно подтвердил офицер.
— Я тоже прекрасна, разве нет? — внезапно произнесла воительница.
Поредан прочистил горло, слегка приподняв одну бровь.
— Ну, так что? Говорите, — Шэль оперлась руками о бедра.
Осмотрев ее с ног до головы, он увидел испачканную дорожной пылью девушку в боевой кожаной броне и скомканными черными волосами. Задержав взгляд на ее лице, офицер внимательно присмотрелся. Он отметил, что если бы не некоторые детали, то она весьма недурна. Хотя сейчас она выглядела ужасно.
— Не примите мои слова близко к сердцу, но если привести вас в порядок и одеть в прелестное платье, то думаю, вы будете хорошо выглядеть, — честно ответил Поредан.
— Платье? — удивилась Шэль. — А чем этот наряд плох?
— Наряд? Да какая женщина будет хорошо смотреться в таком. Нет, нет, нет. Женщины должны ходит в роскошных платьях.
— Если обещаете мне такое, то я обязательно его надену, — обрадовалась Шэль.
— Что? Я?
— Да, а кто же еще?!