Планета Берсеркера (Планета Смерти)
Шрифт:
Вскоре после едва не возникшей неприятной стычки с возчиком телеги, Жиль Коварный разыскал Джуда Исакссона, который устало тащился в одиночестве и по-приятельски пошел рядом с ним, с человеком, который всего через несколько часов будет делать все, чтобы его убить. Джуд удостоил его присутствие рядом с собой лишь одним взглядом, а затем снова погрузился в свои мысли.
Оглянувшись назад на их нищенскую обслугу, Жиль заметил: — Ну вот, мы и без мяса. И похоже на то, что нынче и музыкантов не будет, чтобы донести души наши наверх, в зал Торуна.
Джуд недовольно пожал плечами. Возможно, ему просто задул в шею мокрый дождливый ветер.
Жиль отмерил еще полдюжины шагов по дороге и затем добавил: — Я знаю только одно. Шестьдесят четыре смелых и сильных воина, полных жизни, и крови, и героических поступков, собрались на равнине внизу. А что теперь? Нас осталось только восемь и мы еле живы. Тогда, когда мы могли еще повернуться и отправиться по домам, нас приветствовали и расхваливали, как героев. А сейчас? Никто не смотрит на наши дела и никто не будет их воспевать. И взаправду ли пятьдесят шесть мертвецов сейчас пируют там, наверху? — Он взглянул на вершину горы, скрытую среди ее впадин. — Я не слышу, чтобы ветер доносил до нас звуки смеха.
Усы Джуда зашевелились, но он только сплюнул.
Жиль определенно не хотел, чтобы все катилось по намеченному пути; времени оставалось мало. Пытаясь теперь почти наугад вызвать хоть какую-то ответную реакцию спутника, он произнес: — Мы с тобой видели, как эти пятьдесят шесть добрых малых превратились в дым. Нет, даже и того не было. Сожгли-то их не всех, как подобало поступить с героями, а в основном просто закапывали, словно дохлых животных, в неглубоких могилах.
— Парень, — наконец, прорезался голос Джуда. — Парень, я не пойму, почему ты мне все это вдалбливаешь. Скажи-ка — я ведь ничего не знаю о тебе, кроме твоего имени — тебя же не просто так прозвали Жиль Коварный?
— Это длинная история, в которую нелегко сразу поверить. Могу начать, если желаешь.
— Нет, мне это безразлично. Какой-нибудь настоящий негодяй, возможно, назовется Жиль Честный. Ну, да ладно! — Джуд вроде бы решился: — Ладно! Если ты так хочешь говорить начистоту. Наверное, даже детям известно, что на вершине этой горы нет никаких богов, как нет их вообще нигде. А раз это так, то кто на самом деле правит в храме, на горе Богов и во всем мире? Простейший ответ — всем управляют люди.
Он кивнул и улыбнулся, удовлетворенный собственной логикой, затем продолжил: — Очень хорошо. Поскольку нас никто не будет приглашать в некий выдуманный зал, возникает вопрос — почему мы здесь? Должна быть какая-то подлинная причина. Было бы бессмысленно заставлять нас убивать друг друга до последнего человека на забаву нескольким инопланетникам, оказавшимся здесь. Нет. Помяни мое слово! Еще до того, как начнутся сегодняшние поединки — или в худшем случае, до их окончания — шесть или восемь оставшихся будут посвящены в какой-то секрет, а турнир будет тайно остановлен.
— Ты всерьез так полагаешь?
— Парень, а как же еще? Мы попадем в какую-то элиту, в секретные войска. Они перестали уже отправлять вниз припасы для нас, верно? Турнир будет прекращен, потом разнесут какую-нибудь сказочку о том, кто стал победителем и как он теперь счастливо пьянствует и распутничает с богами.
— Старина Лерос, наверное, превосходный актер.
— Может быть, ему не сказали. Он человек неплохой и все такое, но он не самый яркий из них. Все это совершенно ясно, стоит только задуматься и взвесить все факты. Мы попадем куда-то вроде дворцовой охраны, к Верховному жрецу и кто там еще по-настоящему управляет миром с вершины этой горы.
Когда Джуд замолк, Жиль тоже некоторое время не находил, что сказать, хотя размышлял он быстро. Наконец, он ответил: — Может, ты и прав. Но я знаю только, что много отдал бы за то, чтобы получить возможность спокойно повернуть назад, пойти вниз сейчас же и двинуть к себе домой.
— Ну, уж это — безумие, Жиль. Раз ты дошел так далеко, они тебя уже не отпустят. Где твой дом?
— Болото Эндлосс. — Это была отдаленная провинция, лежащая далеко к югу. — Указания и приказы с горы Богов там выполняются не слишком усердно.
— И я об этом слышал. А вообще, я даже считал, что в тех лесах полно врагов Торуна. — Джуд пристально взглянул на него. — Вот ты, например, зачем оказался здесь?
— Я — не враг Торуна, — сразу же твердо произнес Жиль. — Может быть, это некоторые из его жрецов не такие хорошие и честные, как подобает. А вот почему я оказался здесь, ну, об этом я и сам себя сейчас спрашиваю.
Шедшие впереди жрецы остановились, продолжая что-то горячо обсуждать. Лерос сердито жестикулировал, двое других выглядели несчастными, но покорившимися. Они достигли следующей арены, приготовленной для боев. Жиль заметил, что сделана она была таким образом, что часть ее ограждения возвышалась над почти отвесным склоном. Глядя туда, он почувствовал, как у него похолодело в области сердца. На юге у них считалось, что такое бывает, когда человек глядит на место своей будущей смерти.
— Что я тебе говорил? — шептал Джуд, толкая Жиля локтем. Когда они приблизились, Лерос обернулся, намереваясь обратиться к воинам. Но что-то в настроении Лероса изменилось и они все сразу почувствовали — он не просто хочет объявить очередной круг борьбы. Надвигалось нечто иное...
Лерос был рассержен, но не на воинов и не на приунывших жрецов, стоявших рядом с ним. Как только он начал говорить, в голосе почувствовалось напряжение. — Прежде всего мне поручено спросить вас, упоминал ли кто-либо из инопланетников имя полубога Карлсена, когда они вчера находились с нами.
Все воины обменялись озадаченными взглядами. Большинство ничего не могли припомнить из разговоров инопланетников: у всех на уме были более важные заботы. Джуд ожидал вовсе не такого объявления и скривился в гримасе.
Все стояли в молчании, пока Жиль не поднял руку и спросил: — Скажи нам, славный Лерос, неужто эти инопланетники обвиняются в каком-то богохульстве?
— Сейчас это решается наверху, — ответил один из двоих жрецов, указывая рукой на вершину.
— Тогда передайте Андреасу, пусть все это там и выясняют! — колко заявил Лерос. — А мне предоставьте продолжить здесь более важные дела.