Планета бессмертных
Шрифт:
КАКАЯ Я ВНУТРИ
Надругательство надо мной продолжалось пять минут, а потом доктор Хавел хлопнул в ладоши в знак того, что предварительный анализ завершен.
– Ну, посмотрим, что обнаружили мои умные маленькие помощники.
Он подошел к столу в центре комнаты: что-то вроде того стола, на котором лежат при настоящем врачебном осмотре. (В моем родном городе были превосходные медицинские машины. Раз в месяц меня приглашали лечь на смотровой стол и пройти «процедуру проверки здоровья». Она сопровождалась настоящими уколами и зондированием, а не противным зудом, в действенность которого верилось с трудом.)
На самом деле это был экран с изображением внутреннего строения женщины, которая могла быть только мной. Я не говорю, что узнала себя, – вместо лица там было непрозрачное изображение моего черепа, не говоря о белесоватых костях тела, а внутренние органы были окрашены в безобразные неестественные цвета, – но общие очертания напоминали меня, и кстати – кто бы еще это мог быть?
– Мне не нравится эта картинка, – сказала я. – Кости у меня не белые; они прозрачные, что гораздо красивее.
Разумеется, доктор Хавел засмеялся.
– Все правильно, мисс Весло, все правильно, ха-ха. Я велел компьютеру подкрасить твои прекрасные внутренности, чтобы было легче разобраться. Тебя хитроумно сделали прозрачной; по крайней мере, для человеческих глаз. Однако сканирование в инфракрасном излучении и ультрафиолете, не говоря уж о рентгеновских лучах, ультразвуке, биоэлектрических импульсах и тому подобном, дало превосходную картину, которая не была бы доступна нам в видимом спектре.
Он с гордостью взмахнул рукой в сторону изображения… чье «поведение» приводило меня в полное замешательство. Когда я вдыхала, легкие на картинке раздувались; когда я выдыхала, они опадали. Я попыталась дышать быстро и часто, надеясь, что машина не угонится за мной… но что бы я ни делала, изображение на столе в точности копировало меня.
Сидя совсем спокойно, я почувствовала, что мое сердце бьется в унисон с безобразным красным сердцем на экране. Возникло странное ощущение, будто именно картинка управляет моим пульсом, и я перевела взгляд на пол.
Тем временем доктор Хавел обошел вокруг стола и приложил палец к экрану – не там, где была картинка, а немного в стороне, на черном поле. Под его пальцем возникали маленькие диаграммы, отражающие, видимо, различные аспекты состояния моего здоровья.
– Ох-хо-хо! Мисс Весло, похоже, это действительно ты.
– Ничего себе умная машина, если это все, на что она способна! – воскликнула я.
– Ох, ты думаешь, это очевидно? А вот и нет, ха-ха, ха-ха. Перед твоим приходом мне позвонила адмирал Рамос и коротко рассказала твою историю. Послушав ее, я поспорил с адмиралом на скромную сумму, что ты – клон подлинной Весла. Но это не так.
– Почему ты так думаешь? – спросил Уклод.
Доктор, похоже, ожидал этого вопроса.
– Посмотри сюда. Видишь? – радостно сказал он и постучал пальцем по экрану, там, где на картинке были видны мои ребра.
Изображение увеличилось почти вдвое; Хавел снова постучал пальцем по картинке несколько раз, и теперь весь экран занимал лишь маленький участок кости.
– Вот, – продолжал доктор, – четвертое ребро справа, здесь, – короткопалой рукой он обвел центр картинки, где сейчас явственно была видна тонкая линия на кости. – Видишь – это след перелома кости, до конца так и не сросшегося. Щель ничтожно мала – кто бы ни залечивал перелом, он проделал фантастическую работу, ни один земной хирург так не смог бы. Да и вообще все заживление
Я уставилась на изображение. Было неприятно думать, что ребро имеет дефект, пусть и совсем маленький.
– И по всему скелету десятки таких трещин: на груди, на руках, на передней части лица, – снова заговорил доктор. – Мисс Весло, ты определенно в прошлом получила обширную травму… вроде падения с высокого здания, и основной удар пришелся на верхнюю часть туловища. Поскольку мне неизвестно, с какой скоростью идет выздоровление у представителей твоего вида, не могу точно сказать, как давно это произошло. Одно несомненно – ты та самая Весло, которая свалилась с башни четыре года назад.
– Я и так это знаю. У меня были очень тяжелые повреждения, и понадобилось немало времени, чтобы исцелиться.
– Ты не сама исцелилась. Если бы кости срослись сами по себе– , трещины выглядели бы в миллион раз хуже. А многие кости вообще не срослись бы – потому что их концы оказались слишком далеко друг от друга. Кто-то чертовски хорошо потрудился над каждым переломом, так тщательно соединив кости, что они стали как новенькие… и проделано это было спустя всего несколько часов после получения травмы. Есть и другие признаки, свидетельствующие о том, что ты получила высококлассную медицинскую помощь.
Доктор указал на серию горящих на экране ярко-красных значков. Это не были буквы известного мне алфавита; полагаю, они представляли собой условные изображения чего-то, имеющего отношение к нудной Науке химии.
– Твоя спинномозговая жидкость содержит остатки замечательного лекарства под названием веббалин, разработанного на планете Тройен несколько десятилетий назад, когда мандасары были лучшими в нашем секторе исследователями в области медицины. Веббалин предотвращает деградацию мозга, наступающую вследствие того, что в нейроны перестает поступать свежая кровь; без этого лекарства через пять-десять минут после остановки сердца происходит необратимое повреждение мозга. Даже если удастся снова заставить сердце работать, ты уже не будешь тем же самым человеком. Структура мозга разрушится – и вместе с ней триллионы связей, делающие тебя уникальной личностью. Даже если мы вживим тебе новые нейроны, связать их вместе прежним способом не удастся. Тело можно вернуть к жизни, но без веббалина, препятствующего разложению серого вещества головного мозга, прежние воспоминания утрачиваются, и личность как таковая исчезает.
– И ты нашел в спинномозговой жидкости Весла этот самый веббалин? – уточнил оранжевый человечек.
– Надо полагать, она получила значительную дозу, – ответил Хавел. – Достаточную, чтобы даже спустя четыре года можно было обнаружить следы этого лекарства.
– Доктор, как скоро после смерти должен быть введен веббалин? – спросил Нимбус. – Я имею в виду – для максимально эффективного воздействия?
– Вообще-то его обычно вводят до смерти, – ответил Хавел. – Если пострадавшему грозит смерть, нужно как можно быстрее ввести ему веббалин – пока сердце еще работает, прогоняя по сосудам кровь и разнося, таким образом, лекарство по всему организму. Потом, когда сердце остановится, хи-хи, мозг будет в безопасности на протяжении десяти часов вместо десяти минут. Неплохой запас времени для того, чтобы подлатать беднягу.