Планета чудовищ
Шрифт:
Но самым позорным в нашем корабле была не форма и не расцветка. Самым позорным были треугольные фальшь-рули, присобаченные на корму. Они придавали «Валендре» законченно идиотический вид. Такие ракеты рисуют в своих альбомчиках дошколята. Хотя рули, наверное, приделали все-таки раньше, еще до Груши, для какого-нибудь детского праздника или карнавала. А может, детсад какой в лунный зоопарк вывозили, кто его знает. Потом корабль списали и отдали Груше.
– Я сама его восстановила, – похвасталась
– Чудесный корабль, – серьезно сказал я.
– Да-да, – быстро согласился Барков. – А на нем во внешний космос можно?
– Конечно, можно, – заверила Груша. – Только кто тебя туда без навигационной лицензии пустит?
– Оно верно… А кто у нас системным пилотом будет?
Тут Груша надулась еще пуще, расправила плечи и даже вроде еще выше стала. Я испугался в очередной раз.
– У тебя есть допуск? – удивился Барков.
– Разумеется, есть. У меня второй класс. До Европы дойдем только так.
Но я что-то сильно сомневался. Сомневался, что такая вот рухлядь вообще оторвется от Земли. Да она же развалится при старте, даже без приборов видно!
– Это полностью моя экспедиция, – продолжала важничать Груша. – Корабль мой, и я сама его пилотирую. Получено научное согласование с Академией, исследование включено в текущий план работ, научным руководителем сам Хопот выступает.
– Ого, сам Хобот! – восхитился я.
– Хопот, – нервно поправила Груша, – известный экзомикробиолог.
– Ну да, именно экзомикробиолог… А в честь кого корабль назван? Название такое странное…
– В честь одной… Поменьше спрашивай, побольше работай.
– Хорошо-хорошо, – согласно закивал я. – Просто редко кто сейчас так корабли называет. «Чучундра»… Конечно, что-то тут такое есть…
Барков хихикнул. Груша взглянула на него с обидой, а потом подступила ко мне.
– Его зовут «Валендра»! – Груша сунула мне под нос кулак. – «Валендра», а никакая не «Чучундра»!
– Понятно-понятно… – опять согласился я.
– Ты поменьше умничай, Тимоня! Я этого не люблю. Помни про хомячка.
– Я помню.
– Грузи боксы!
Груша скрипнула пальцами.
Я осторожно, чтобы не развалилась от дуновения ветра, приблизился к «Валендре», отыскал люк, открыл и принялся составлять в него ящики. Барков сунулся было мне помочь, но Груша не позволила:
– Ты, Петя, пойдешь со мной. Надо там закрепить оборудование.
Барков испуганно поглядел на меня. Я пожал плечами.
– Одной мне не справиться, – Груша поглядела на Баркова с особой пристальностью.
Барков сник. Груша свистнула.
Из-под днища «Валендры» выдвинулся старомодный трап в виде лесенки, и Груша ловко полезла по нему вверх. Барков за ней. Я остался один.
Мое наказание приобретало гротескные, даже сюрреалистические формы. Через несколько минут я отправлялся в поход на самую загадочную луну Юпитера. Причем в сопровождении борца в юбке и странного Ушастика. На столетнем корабле с сомнительным названием «Валендра». Разукрашенном беспощадной рукой вышеуказанного борца.
Я закинул последний ящик, задраил люк. Отметил, что задраивается он хорошо – в пазы входит идеально, молекулярная застежка работает незаметно. Может быть, «Валендра» не так плоха, как выглядит? Все-таки Груша, наверное, на самом деле неплохой инженер. Недаром же ей дали допуск на системные полеты. Если она его, конечно, не подделала.
И почему обязательно Груша? Почему именно она занимается научными исследованиями? Почему этими исследованиями не занимается какая-нибудь другая, приличная девчонка? Хотя приличные девчонки тоже занимаются, просто мне так уж «повезло»…
А все Гучковская! И чего она меня так невзлюбила? Я вроде бы ничего плохого ей не сделал…
– Ты что там торчишь? – высунулась из входного люка начальница. – Давай поднимайся, через десять минут коридор откроется.
– Я воздухом дышу…
– На Европе надышишься!
Я окинул тоскливым взглядом Землю. Собственно, Землю не было видно, только доки с корабельной рухлядью, а я бы предпочел сейчас иметь перед глазами что-нибудь более подходящее для такого случая – какие-нибудь леса-поля, скажем. Человек уходит в космос, и неизвестно, вернется ли он обратно, а тут какие-то руины…
Вообще-то я не люблю космос. Большинство ребят просто жить без него не могут, а я вот не люблю. Ничего интересного там нет, одна пустота. Нет, конечно, Заря – неплохая планета, все, кто там был, рассказывают, что рай просто. Но до Зари далеко, а места на кораблях распределяются только между социально полезными лицами, туристы там редкость. Вот родители мои на Заре бывали, а меня дальше Венеры не заносило.
Венера – просто жуть. Космическая Мексика, только кактусы не растут. Даже не Мексика, еще глуше. Как-то раз весь наш уровень в мексиканскую пустыню Атакама возили с экскурсионными целями, так Венера – в пять раз хуже. Кто-то сказал, что Венера похожа на обглоданную кость. Вот уж точно.
А Европа похожа на снежок. Мы на астрографии ее так и называли – Снежок.
– Хватит мечтать! – рыкнула Груша.
Я перестал мечтать и полез вверх.
Корабль меня не разочаровал, внутри был не менее маразматичен, чем снаружи. Места в «бутылочных» кораблях не очень много. Насколько я помнил, существовало всего две модификации – трехместная и пятиместная. «Валендра» оказалась трехместной яхтой, предназначенной для туристических перелетов внутри системы. Ну и до ближних рубежей тоже.