Планета FREEkoв. Зарождение
Шрифт:
Рэм с усталым раздражением фыркнул.
— Да епт... Опять двадцать пять... Мужики, мы — свои! Вам по рации полицейские должны были передать!
— Щас разберемся, кто вы: свои или чужие, — последовал недружелюбный ответ.
***
Лиза сидела на большой кожаной сумке, любезно предложенной ее соседкой. Устало сгорбившись, она пыталась дремать, чтобы хоть как-то скрасить время.
Люди расположились на полу зала, кто как мог. Зал освещался дополнительными фонарями, которые установили по периметру. Туалет организовали прямо в тоннеле, но спуститься туда и подняться обратно мог далеко не каждый, поэтому беженцев по нужде водили ополченцы, собирая их небольшими группами. Запах мочи уже отчетливо примешивался к ставшему привычным запаху подземелья и сырости.
Час назад им всем выдали по маленькой пластиковой бутылке с водой и по пачке печенья. Лизе досталось миндальное. Она ненавидела этот привкус, но предлагать кому-нибудь поменяться постеснялась и съела все до крошки сама.
Ополченцы время от времени отбирали из толпы человек по пятьдесят и уводили по переходу наверх или в тоннель — туда, где появлялся свободный транспорт для эвакуации. Стариков и семьи с детьми уже вывезли, и теперь стало гораздо тише и спокойней. Если их вывезли, значит, однажды очередь дойдет и до остальных.
Воцарившуюся тишину нарушил звук приближающихся шагов. Стук армейский ботинок по ступеням эхом отозвался в зале. Народ оживился. Шаги всегда означали сбор новой группы для эвакуации, а каждому хотелось покинуть метро как можно раньше.
В зал вошли пятеро ополченцев, а с ними — двое мужчин, причем один из них нес на спине худенького подростка.
— Эй, это еще кто? — спросил у пришедших один из наблюдавших за порядком на станции, рослый бородатый дядька, похожий на казака, бывший у них здесь за старшего.
— Да вот, случайно нашли. Говорят, спецы какого-то Лощилова. Наши сейчас пытаются по рации связаться с полицейскими...
— С оружием, что ли?
— Оружие мы сдали, — ответил мужчина с ребенком на спине.
Лиза вздрогнула. Этот голос она бы никогда не спутала ни с чьим другим.
Рэм?..
Они говорили, что Рэм — это террорист Кош. И Лиза молчала, молчала потому что знала — это ошибка, такого просто не может быть! Наконец-то они убедятся, как были неправы!
Лиза порывисто поднялась на ноги.
— Говорите, спецназ? Модифицированные? — спросил бородатый.
— Так точно.
— Сюда под фонарь встаньте...
Спецназ?.. Слова, готовые в любой момент сорваться с губ, застыли в горле. Рэм — и спецназ?.. Что происходит?..
— Девушка, а вы чего встали? Вернитесь на свое место! — прикрикнул старший, заметив Лизу.
Мужчина с подростком невольно обернулся, чтобы увидеть, о ком шла речь. И замер. Рэм узнал ее — в этом Лиза почему-то не сомневалась.
И тут из толпы раздался женский крик.
— Да это же Рэм! Точно! Я все его фильмы видела!
И следом послышался подтверждающий шепот. Звонко клацнули затворы.
— А ну-ка спусти ребенка! Медленно! — крикнул Рэму один из ополченцев. — Руки за голову! Два шага назад, мордой к людям повернулся! Ну-ка все смотрите, он?
С лица Рэма сорвали очки, и кто-то из женщин даже взвизгнул, увидев его глаза. По щекам Лизы заструились горячие слезы.
«Меня настоящего ты испугаешься,» — вот что он сказал при их последней встрече.
— Женщина обозналась! — попытался оправдаться Рэм.
— Голову не опускай! А ну-ка, бабы, ваш герой?
— Он не ваш! — звонко, на весь зал крикнула Дана, вырываясь из рук оттащившего ее в сторону ополченца и прильнув к Рэму. — Это все неправда! Он мой друг! Он спас меня!
Рэм грустно ей улыбнулся.
— Вот ты зажигаешь...
Ее снова оттащили в сторону, но Дана не унималась, кричала и брыкалась, как могла.
— Ну так что? Он? — спросил еще раз бородатый у толпы.
В ответ ему пробормотали несколько неуверенных голосов. Еще бы — в таком виде Рэма узнать было непросто, и снятые очки не прояснили ситуацию, а напротив, многих сбили с толку.
— Слушайте, а у него на спине под девчонкой рюкзачишко, оказывается, был. Что в рюкзаке? — грубо спросил у Рэма один из ополченцев, держащий его на мушке.
— Пара книжек религиозного содержания, — ответил Рэм.
Рюкзак сорвали у него со спины, чтобы проверить.
— Карманы выверни! Что там?
— Сигареты и зажигалка.
Лизу трясло. Мысль о том, что Рэма могут повязать или вообще убить прямо здесь и прямо сейчас, приводила ее в состояние панического ужаса. Даже теперь, когда она не сомневалась, что Рэм — это действительно Кош...
Она снова поднялась с места.
— Разрешите, я скажу? — громко обратилась она к ополченцам.
Рэм медленно повернул в ее сторону голову.
— Я много лет являлась президентом фан-клуба Рэма. Этот человек действительно очень на него похож, но это не он, — заявила она, старась придать голосу уверенности. — Вы можете сами проверить: у Рэма на плече у основания шеи есть пара коричневых родинок, которые ему всегда гримируют перед съемками... Кто действительно следил за его творчеством, не дадут мне соврать.
Из толпы последовало одобрительное шептание. Казалось, о существовании только что придуманных ею родинок знала вся Москва. Старший оттянул Рэму ворот и взглянул на шею.
— К тому же, все знают, что Рэм — стопроцентно естественный человек, и он не курит!
Уверенных голосов стало гораздо больше, и зазвучали они громче.
— Мне тоже сначала показалось, что это он, но когда вы вывели его из сумерек на свет, я сразу поняла, что не так уж этот человек и похож на Рэма, совсем другое лицо!