Планета ГУЛАГ

Соколов Илья

На прииске выдалбливаем чуму из льда… Удар, второй, третий… тысячный… На острие кирки играет ржавым светом солнце (такое же несвободное в своем вечном вращении полета над миром, как и мы)… В краткий момент обеденного перерыва очередная пара-другая совсем свихнувшихся успевает свариться в котле с общим супом из шелухи… И без того сытые конвоиры равнодушно поглощают кашу, сидя у отдельного

котелка под навесом из человеческой кожи…

Затем всех гонят в ледяную шахту, за «золотым» гранитом и парой-другой стандартных смертей… Путь пройден… десятки метров в темноте земли под надзором керосиновой лампы бригадира. Порой, тут кажется, что и до дьявола во льду недалеко… последний адский круг всегда как будто с нами.

Еще часы ударов и ударов… что дольше выдержит, что дольше проживет: кирка или же я?.. Товарищ справа от тебя оказался несколько слабее своего кайла… и труп его уже перемололи… А крики конвоиров, спустившихся во Ад как будто бы с Небес, далекие, но возвещают окончание мучений… хотя бы на сегодня.

В конце долгого дня после переклички дощатый барак зовет в трухлявую утробу холода без снов… Судорожно сожрав свою урезанную пайку (опять не уложился в норму… как и все), ты валишься на деревяшки нар, чтобы уснуть… а лучше – просто быстро сдохнуть…

Но не получится… ты знаешь сам. И чувствуешь всю тьму и холод будущего дня в очередном забое…

– Снимай свой трусы, тварь!..

Молоденькая медсестра Илзе вздрогнула, но подчинилась. Снова. Уже пятый раз за один месяц.

Комендант скабрезно ухмыльнулся (наверное, уже в сотый раз за сегодняшний день).

– Сри, сука!..

Илзе с большим трудом решилась совершить затребованное, всё же начиная привыкать к подобным приказам. Если расценивать это как просьбу нациста-извращенца, облеченного абсолютно безнаказанной властью (и кормящего тебя ореховым тортом, фундуком и каштанами на каждом свидании), то многое можно принять, со многим смириться…

Она сделала дело, поднялась и отошла к окну. Довольный комендант с жадностью стал выковыривать орешки из ее какашек…

В казарме надзирателей шла пьянка…

Отто опять хвастался тем, что однажды выебал двухголовую партизанку.

Йохан хвалился тем, что лично брил детей перед расстрелом.

Агнешка мимоходом лишилась двоих ухажеров (самую симпатичную польскую евреечку нацисты присмотрели себе, естественно, для ебли… А уж почему Карл пырнул по пьяни Густава, который тут же его застрелил, и сам истек кровью насмерть – загадка даже для бывалого коменданта, которому очень осточертели подобные разборки).

Тут началась другая «пляска»: звонки в Преисподнюю… Черти прямо на проводе. Каждый из фрицев хочет услышать дыхание Ада (мрачный такой, нездешний, прямо скажем, звук).

Все рвут трубку друг у друга, кто-то просит родственников к телефону… Даже комендант, зашедший после каких-то своих важных личных дел в веселую обитель конвоя, степенно взял переговорный прибор и едва ли не потребовал немедленной связи с кем-нибудь из адских князей. Впрочем, ему отказали…

Далее конвой решил «поиграть в ворон»: троих евреев из ближайшего барака вывели под холодный свет лагерных фонарей, заставили раздеться и залезть на вышку (проснувшийся вертухай со смехом наблюдал, как несчастных «птиц» выставили на перила); пьяные фрицы начали целиться (их «Люгеры» безжалостно блестели в отсвете прожектора)… По команде «птицы» одновременно спрыгнули вниз…

Две просто разбились о землю, одна из «ворон» с простреленной грудью и головой грохнулась у забора.

Довольные надзиратели отправились допивать шнапс. Некоторые под собственное диковатое улюлюканье помочились на свежие трупы…

И всё закончилось (как обычно) купанием в костях и черепах.

Один мой кореш переступил линию вешек на лесоповале: просто поссать сильно захотел. Сосновый бор, горные леса дальневосточных сопок… Он сделал первые шаги, ушел чуть дальше дозволенного, никто и не заметил поначалу… Там был довольно вредный вертухай (с противной мордой, так уж есть)… Он быстро вскинул свой «винтарь». И выстрелил моему корешу в уходящую спину: дважды.

Конец ознакомительного фрагмента.