Планета косматых
Шрифт:
– Андроиды всегда одинаковы. Равняемся на вас, знаете ли.
Когда появился компьютер Мирабелиса, Торрес спросил:
– Какого черта вы звоните вместе?
– Мне и в самом деле неловко, Пит, но та последняя тысяча долларов, которую вы запросили, нарушила их планы в Расчетном банке на Барнуме, – сказал компактный компьютер. – Я подумал, что лучше немного им потрафить. У них до сих пор работают бухгалтерами три человека.
Авиакрейсер снова вздрогнул, подпрыгивая и зарываясь носом в серую метель.
– Вы не против, если я
– Вы странно выглядите, Пит. Болеете?
– Мог бы после позавчерашнего конфликта с Билли Джоном Вэнглом, – сказал Торрес, обеими узловатыми руками удерживая рычаг управления.
– Из-за этого у тебя позеленело лицо? – спросил компьютер. – А, подожди, это мой видеофон. Теперь ты выглядишь намного лучше.
Корабль два раза резко подпрыгнул, затем его внезапно бросило далеко вправо. Робот-навигатор очнулся, чтобы сказать: «Пронг, пронг, пронг», – и снова погрузиться в молчание.
– Послушай, Питер, – сказал компьютер. – Я понимаю, условия полета над грядой Монтанас Неграс могут быть очень сложными. Возможно, тебе следует выбрать другой маршрут в Центр тропологии. Ты не думал об этом?
– Совсем немного в последние полчаса, – ответил Торрес, выравнивая корабль и возвращая его на курс. – Зачем вы звоните?
– Во-первых, – сказал компьютер, – чтобы сказать тебе, что ты должен сам проникнуть в этот отдел продовольственных исследований. Используй одну из своих хитростей. Теперь они никого туда не допускают, и при этом не имеет значения, кто оказывает вам поддержку.
– Что, – спросил Торрес, когда его маленький авиакрейсер снова нырнул вниз, – насчет истории, которую я выведал у Вэнгла?
– Глухо, – ответил компьютер Мирабелиса, – вот с чем мы столкнулись. Я расследовал эту историю сразу, как только ты позвонил из Аккорды. Никто из тех, до кого я смог добраться, не признал, что в Центре тропологии проводятся какие-то химико-биологические исследования. Однако сотрудники посольства Барнума были крайне уклончивы на этот счет. Питер, разве у твоей подружки Пегги Фрид ничего нет об этом? Иногда у «Новостей Барнума» есть связи, которых нет у нас.
– Нет, у нее ничего нет. И сейчас она думает только об интервью с Тио Мазда. Я оставил ее в дебрях вместе с дель Рио и вернулся в Аккорду для того, чтобы позвонить вам и взять напрокат это подобие летающего аппарата.
– Боюсь, тебе придется запустить его при помощи…
– Ай, – сказал Торрес.
Рычаг управления вырвался у него из рук. Авиакрейсер, побежденный ненастьем, начал падать прямо на черные горы.
– Питер? – спросил компьютер.
Торрес сумел поймать рычаг управления только в нескольких сотнях футов от заснеженного плато, куда падал его крейсер.
Он направил нос корабля вверх и выровнял его, как раз когда крейсер ударился о снег и скалы.
Авиакрейсер, кроша камни, со скрипом проехал по каменистому плато, поднимая мощные фонтаны снега и ледяной крошки. Изображение компьютера Мирабелиса
Крейсер наскочил на высокие черные скалы, и его передняя часть помялась. Торрес позволил различным системам безопасности позаботиться о нем: удержать его и смягчить для него удар.
Выбравшись из кресла пилота, он сказал:
– Вероятно, Мирабелис предъявит мне счет и за этот жалкий крейсер.
Он достал из-под сиденья аварийный запас продовольствия и снаряжение.
Через минуту после того, как он спрыгнул из разбитого самолета, Торрес слышал только последние металлические вздохи крейсера и вой ветра, кружившего над маленьким плато.
Постепенно до него донеслось монотонное пение дюжины молодых голосов, мужских и женских, бубнивших что-то.
Когда Торрес отошел на несколько ярдов от покалеченного крейсера, он увидел их. Пятнадцать тощих одетых в лохмотья молодых людей спускались по узкому проходу со стороны черных гор.
Они остановились на дальней стороне плато, наблюдая за ним и продолжая монотонно петь. Они несли набор разрушенных приспособлений и металлического лома, оставшихся от механизмов. Этими предметами они гремели во время пения.
Однако один из них держал новую бластерную винтовку. Он отделился от поющей группы, сделав несколько шагов к Торресу. Это был худой смуглый юноша лет девятнадцати в поношенной вязаной тунике и рваных высоких ботинках. Улыбаясь, он поднял винтовку и направил ее на Торреса.
– Подойди сюда, дерьмо, – предложил он.
Они держали Торреса в середине колонны, которая взбиралась по каменистой тропе. Восемь оборванных молодых людей, юноши и девушки, конвоировали его сквозь ветер и снег. Остальная поющая молодежь осталась рядом с потерпевшим аварию кораблем Торреса.
– Я бы с удовольствием помог вам нести снаряжение, – сказал Торрес невысокому толстому юноше, идущему сразу за ним.
Низенький толстяк пыхтел, медленно переставляя ноги в плотном снегу. В руках он тащил тяжелую портативную печь, работающую от солнечной энергии. На спине у него висел рюкзак Торреса. В рюкзаке теперь лежали обе наплечные кобуры Торреса, которые поющие нашли на нем. Низенький толстяк не ответил. Он продолжал пыхтеть, взбираясь в гору.
– В строй, дерьмо, – приказал худой смуглый юноша. Он замыкал группу, и его винтовка все еще была нацелена на Торреса.
Прямо перед Питером в строю шла хрупкая девушка лет семнадцати. Из-под красной вязаной шапки выбивались тусклые белокурые волосы. Единственной одеждой девушки было огромное пальто цвета хаки, плотно запахнутое и подвязанное куском веревки. В обветренных руках она держала верхнюю часть электрического шейкера.
– Я люблю тебя. Ты мне очень нравишься. Я думаю, что ты просто класс, – бормотала она аппарату. Едва поворачивая голову, она спросила Торреса: – Из каких краев?