Планета откровений

Черезов Данила Алексеевич

— Надеюсь, что так, Свят, надеюсь, что так…

ГЛАВА ОДИНАДЦАТАЯ

Виктор Петрович Безрыбко, без пяти минут пенсионер, но пока что — капитан межзвёздного корабля Дальней Разведки, откинулся в кресле, мрачно наблюдая, как на обзорном экране растёт, приближаясь, чужая планета, так напоминающая родной дом. Облака закручивались, между ними периодически появлялись просветы, оголяя леса, артерии рек, пятна озёр, вот промелькнул край океана… Всё так мирно выглядит, даже и представить сложно, что там может быть опасно. Если там действительно опасно, и это не паранойя, как у любого руководителя, который опасается за свою команду. И спросить-то не у кого, единственный профессиональный психолог там, внизу… И это, кстати, как раз и есть основной повод для паранойи. Сначала эти странные, нелепые видения — какая, во имя всех святых, девушка в инопланетном лесу? Да ещё и без одежды?! Причем не у молодых космонавтов

такие видения, с них-то станется и не такое увидеть! Нет, у вполне себе проверенных многочисленными экспедициями людей, с крепкими нервами и абсолютно здоровой психикой — а иначе и быть не может, если вспомнить, какое количество тестов и исследований каждый раз приходится проходить перед полётом! Потом пропадает Краузе, и, когда все уже отчаялись найти его хотя бы мёртвым — он обнаруживается в уйме километров от места пропажи, живой и здоровый, правда, несущий какую-то околесицу. И, как апогей всей этой истории — побег с корабля. Вообще дело немыслимое! Виктор Петрович с грустью подумал, что этот случай скорее всего войдёт во все учебники по космонавтике. Обессмертил, ничего не скажешь, своё имя… Хотя нет, апогей ещё только впереди — и сейчас капитан летит навстречу неизвестности, и эта неизвестность начинает пугать его всё больше и больше. Возможно, прав Свят, и надо было бросать всё и лететь домой, и пусть со всем этим разбирается кто-то другой. Пусть нет больше группы Контакта, но ведь есть и другие специалисты! Да и новую группу наберут в какой-то момент, в конце концов, это всего лишь дело времени. Но как бросить людей, с которыми провёл бок о бок крайние два года? А с Кржижановским так и вообще до этого было три совместных полёта… Просто взять и бросить, в сотнях парсек от дома! По сути, бросить на верную смерть, ведь никто не знает, когда — и если! — Космофлот пришлёт сюда новую экспедицию, и сколько пройдёт времени до этого момента — тоже. Даже будь эта планета раем для туриста, со съедобными плодами, свисающими с каждой ветки, и дружелюбными вкусными животными, и то он десять раз бы подумал, прежде чем отдать приказ к возвращению. Нет, нет и ещё раз нет! Он поступает правильно. Но почему тогда так тревожно на душе? Откуда этот страх?

Человеку издавна было свойственно страшиться неизвестности. Абсолютно нормальное чувство, правда, конечно, все на это реагируют всегда по-разному. Но то обычные люди! Космонавты же, особенно служащие Дальней Разведки, в этой неизвестности считай что жили, у них вся их работа состояла в том, что они двигались от неизвестности к неизвестности. Сейчас же эта неизвестность тяжким грузом давила на Виктора Петровича, дёргая за нервы, как за ниточки марионетки. Хорошо, что за посадку отвечает автопилот, а то нарулил он бы тут сейчас! А так — просто сидит, вжавшись в амортизационное кресло, вцепившись в подлокотники, и ждёт. О, это ожидание… Смилуйся, Господи, над рабом твоим!

***

Вначале Виктор Петрович решил посетить аварийный катер. Трап был опущен, и люк беспрекословно подчинился, открывшись от прикосновения ладони к сенсорной поверхности. Внутри было довольно темно, лишь над панелью управления тускло светила дежурная лампочка. Капитан сел в кресло, покрутился, бездумно пощелкал какими-то тумблерами. Никакой реакции. Управление было полностью заблокировано, как и сказал Ефим. Светился этот треклятый экран, и надпись была на месте. В глубине души Виктор Петрович надеялся, что камера исследовательского зонда была несколько… предвзята, что ли, ну, может, изображение на неё передавалось откуда-то из другого места. А что? Абсолютно нормальная мысль при всей этой чертовщине, что твориться здесь, между прочим! Паранойя во всей своей красе. Но надпись была всамделишная, правда… Капитан прищурился. Кое-что добавилось. И он был уверен, что когда он посмотрел первый раз на неё, этого дополнения ещё не было. Теперь надпись гласила: «Желаем вам здравствовать! Не бойтесь — ничего плохого с вами на нашей планете не произойдёт. Нам надо поговорить. Заберите, пожалуйста, своих людей, мы будем ждать вас рядом с ними. Мы рады приветствовать Вас здесь, капитан!». Он автоматически потянулся протереть глаза, но вовремя вспомнил, что он в скафандре. Что ж, либо он сошёл с ума, либо… Либо сошёл с ума весь мир вокруг него. Последний вариант представлялся ему более достоверным.

Итак, о его прибытии уже известно… Ничего странного в этом, конечно, нет — посадка челнока штука довольно заметная, и визуально, и на слух. Больше нервирует способность неведомых хозяев планеты воздействовать на земную технику, и, судя по всему, делать это на расстоянии. Ведь никого рядом нет? Виктор Петрович огляделся. Ну, или прячутся слишком хорошо, чтобы их увидеть. Но раз приглашают, надо идти. Вернее, лететь. Можно было бы, конечно, и здесь встретиться, но… хозяин — барин, как говорится. Главное

это что он выяснил, что надпись действительно существует.

Оказавшись снова в челноке, Виктор Петрович проверил данные с датчика Ковальски, ввёл координаты в автопилот, и задумался. С одной стороны, хотелось побыстрее закончить с этим делом, а с другой — лезть прямо в пасть льву было страшновато. Чтобы немного отвлечься, он решил связаться с кораблём.

— Челнок вызывает корабль, как слышите меня, приём.

Динамик откашлялся.

— Связь четыре, приём. Корабль слушает.

— Это ты, Свят?

— Нет, капитан, это Шпакля. Святозар ненадолго отошёл. Позвать его?

— Нет, не надо. Как у вас там, Лёва? — спросил капитан.

— Да у нас-то всё в порядке, Виктор Петрович! Как там у вас? Вы уже встретились с…с ними? И кто они? Ребята там живы?

— У меня всё в порядке… Пока. Ни с кем ещё не встречался, только собираюсь. Да, вы что — не отслеживаете мой челнок? Ведь мы вроде как настраивали камеры на постоянный поток. Разве нет изображения?

— Да как сказать… — замялся второй помощник.

— Так и скажи, как есть.

— Изображение есть. Но там застывшая картинка, и она не меняется. И динамики не работают. Вот, только прямая связь.

— Странно… — Виктор Петрович почесал затылок. — Что говорят наши доблестные механики по этому поводу?

— Борис разводит руками. Ефим, как это ни удивительно, тоже.

— Да, перехвалили мы его, видимо…

— Зато он почти доделал боевого робота!

— О, отличная новость, — саркастически хмыкнул Виктор Петрович. — И как это должно мне помочь?

— Эээ… Не знаю?

— Вот и я не знаю! Ладно, рад был тебя услышать, Лёва. Буду выходить на связь почаще. Постарайтесь всё-таки наладить картинку с камер… Я сейчас направляюсь к предполагаемому месту встречи, по крайней мере, датчик показывает, что там находятся наши беглецы. Никого кроме них он по-прежнему не показывает. Поэтому — слушай мою команду! Если я не буду выходить на связь через каждые полчаса… — Он замолчал.

— Капитан? — обеспокоенно позвал второй помощник. — Вы здесь?

— Да, здесь, конечно, куда я денусь, — ответил Виктор Петрович. — Так вот, если не выйду на связь через полчаса — улетайте.

***

Тяжело принимать какое-либо решение, зато потом, когда оно уже принято, насколько же легко становится на душе, как просто, оказывается, идти по направлению к поставленной задаче! Может, путь этот не так уж и прост, но при отсутствии ненужных сомнений и беспокойных колебаний преодолевается незаметно для себя, спокойно и легко. Виктор Петрович перестал дергаться, переживать — он сделал свой выбор, и выбор этот был, как и у любого ответственного за кучу других людей человека. Пожертвовать собой, чтобы другие могли жить. Непростое решение, но единственное правильное. Так он считал. И надеялся на то, что Людмила поймёт его правильно… И дети поймут. Когда подрастут. Конечно, всё может быть не так уж и страшно, как он это себе живописал — но надо было быть готовым ко всему. И он был готов.

Когда-то он мечтал совершить подвиг. Спасти кого-нибудь, может быть, даже целую планету. Неважно от чего. Всегда были разные варианты. В самом детстве — злобные инопланетяне захватывали Землю, и лишь он один вставал на защиту родины. Потом, в подростковом возрасте, когда уже определился с выбором профессии, мечты переместились в космическое пространство, гибли корабли, взрывались реакторы, опять же нападали злобные инопланетяне… Витя грудью стоял на пути у всех опасностей, без страха и упрёка жертвуя собой во имя светлых идеалов и справедливости. Став старше, и уже работая в Космофлоте, мечты о подвиге начали тускнеть, уступая место другим, более приземлённым — красивая жена, уютный дом, дети… И всё это у него в какой-то момент появилось. И Виктор Петрович полностью отдался любимой работе, просто делая своё дело, делая профессионально и качественно, и в жизни его уже не было места подвигу. А теперь эта наивная мечта вполне могла и реализоваться. Что ж, он только рад. Вперёд, навстречу опасностям, с широко открытыми глазами!

Интересно, что его ждёт там, впереди? Вернее, кто? Значит, данные с датчика Ковальски были изначально верными, и здесь, на этой планете, действительно есть разум, и судя по всему, очень мощный разум. Учитывая то, с какими его проявлениями им пришлось столкнуться до сих пор, ситуация с невидимостью этого разума непосредственно на самой планете становилась немного яснее. Мало, что ли, было в детстве прочитано фантастики? Способность залезать в чужие мозги, управлять сознанием, и, скорее всего, прочие чудеса того же плана. Просто экранировали своё Пси-излучение, а в космосе их датчик уловил остаточные волны, ну, вроде как ловят до сих пор в межзвёздном пространстве радиоволны каких-то радиостанций 20-го века… Как могут выглядеть такие существа? Похоже, скоро он это узнает.