Планета Снегов
Шрифт:
Ланд поднял голову от дневника, в том числе для того, чтобы посмотреть на Джен, а то она вела себя так тихо, что можно было даже усомниться в том, что она всё ещё здесь. Она отреагировала на этот его жест в ту же секунду.
– Что там?
– в её голосе была тревога, как будто бы Ланд за одну секунду узнал все тайны Бурана.
– Пока ничего такого, чтобы так тревожиться, - мягко сказал он, - просто, оказывается, местные туземцы не так просты, как может показаться на первый взгляд.
– То есть, они тоже там замешаны?
– Пока ещё не знаю.
– Можно я почитаю с тобой?
– попросила она, поднявшись со своего кресла и сделав несколько шагов в его сторону.
– Я думал, мы договорились насчёт этого.
– Ну, пожалуйста. Так я тревожусь ещё больше.
Ланд оценивающе посмотрел на неё, размышляя, стоит ли поддаться её просьбе. Потом решил, что вряд ли человека могут очень сильно напугать буквы, которые просто написаны на бумаге. Сам он ни разу не пугался их, вот и решил, что это не слишком страшно. Тем более, что автор дневника и с самого начала не был непосредственным участником событий, а сейчас ещё больше от них отдалился. Так что то, что он напишет, ещё окажется пропущенным через несколько фильтров слухов. Они, конечно, могут всё усложнить, но уж точно не сделают повествование страшнее. Для этого нужно своими глазами видеть нечто жуткое, чтобы суметь ещё более жутко об этом написать, как казалось Ланду.
– Хорошо. Но только потому что я рядом.
– Спасибо!
Джен очень обрадовалась. Стоило разрешить ей это чтение только для того, чтобы впервые со вчерашнего утра увидеть на её лице искреннюю улыбку. Если бы Ланд точно знал, что происходит в её голове, он бы ещё больше обрадовался этой улыбке. Тем временем Джен села на соседнее с ним кресло и заглянула в дневник, который лежал у Ланда на коленях.
"3 апреля. Мы все уже ждали, что сейчас что-то заварится. Что учёные и дальше извернутся как-то, лишь бы расколоть туземцев. Но те очень крепко пошли в отказ, и, к моему удивлению, наши учёные сдали назад. Они вернулись в комплекс и сидят здесь практически безвылазно. Знаешь, как будто бы до этого ничего не было, и они не выходили наружу и не изучали местные недра, разработанные туземцами. Всё так же невозмутимо ходят по комплексу со своими аппаратами. Единственное, поговаривают, будто они собираются в выходные спуститься вниз, к рабочей зоне бура. А вообще, логично предположить, что мы тоже подобрались к чему-то неведомому, но только с другой стороны".
"10 апреля. Затишье было тем самым, что бывает перед сильной бурей. Подозреваю, какой вой поднимут защитники слабых цивилизаций. Ты уже понял, о чём именно идёт речь. К нам явились военные. Не наш гарнизон направился в деревню наводить порядок, а мужики в снежном камуфляже. Конечно, из того, как я говорю, может показаться, будто они там наделали дел, но это не так. Ты ведь помнишь, что мы просто решили побряцать оружием, и не больше.
В принципе, это могли сделать и наши ребята из гарнизона. Защита у них есть, и автоматов тоже хватает. Да и обучение. Всё-таки колонисты в целом более грозные, чем обычные вояки. Но тут, я подозреваю, больше нужно было пустить пыль в глаза. Наших гарнизонщиков местные не воспринимают с опаской. Они к ним привыкли, и думают, что это гражданские, хотя, если бы началась резня, всё было бы совсем не так. Но дело ведь в том, что нужно получить то, что мы хотим, без резни, а для этого нужно лишь показать нашу мощь. Что есть у нас солдаты в форме и с оружием, и если местные не хотят по-хорошему, всё будет по-плохому. В целом, такой подход мне кажется чем-то оправданным, но вот насколько эффективным он будет, сказать не могу. Время покажет".
– Вот почему местные не стали с вами даже разговаривать, и все попрятались, - сказала Джен, прочитав эту заметку.
– Похоже, что так, - заключил Ланд.
– А что было дальше?
– спросила она так, как будто бы он не хотел перелистывать страницу.
"11 апреля. Или местные прознали, что у нас есть целые движения, которые готовы вступиться за них в деле защиты прав, или то, что живёт в самых глубинах их пещер, действительно страшно. Ну, как ты помнишь, автоматы не возымели действия. Федералы, можно с полной уверенностью сказать, сели в лужу. Ну, опять же, из-за гуманизма. Стрелять-то никто не собирался, вот и вышло, что мы оружием побряцали, попугали местных граждан и всё. Дальше дело не пошло. Вновь в ход пошла дипломатия. Вроде как, говорят, эффект от появления здесь армии всё же был, но всё равно пришлось договариваться. Подробностей пока не знаю. Могу лишь сказать, что вроде как продвигается что-то, потому что учёные снова исчезли из нашего комплекса, а значит - работают у местных".
"19 апреля. Ещё вчера всё было тихо и спокойно, но сегодня ночью буры были экстренно остановлены. Их даже не подняли на поверхность в сервисное положение. Объявлена эвакуация. Никто ничего не говорит. Автоматом ли, языком ли дипломатии, но, похоже, наши товарищи всё же проникли в недра горы, которую мы бурим, с другой стороны. Вот только что там было найдено, никто не знает. Единственное, я могу сказать, что, закончив там, учёные вновь принялись рыться здесь. Нашли что-то или нет, я не знаю. Могу лишь предположить, что раз эвакуируют, то нашли, и при этом что-то очень нехорошее. Я ведь тоже не первый год работаю, и представляю, что и как. Бывают остановки по разным причинам. Бывают даже серьёзные простои, которые оборачиваются серьёзными убытками, но эвакуация - это крайняя мера. На моём веку - первая. Раньше всегда проблемы решались без неё. И при этом нет проседания породы под комплексом, нет дефектов конструкции или основного оборудования. Тем более странно покидать Буран. Хоть он и был не слишком добр с нами, но всё же мы с ним немного срослись. Ладно. Завтра мы ещё точно тут, так что я напишу, если будет что-то известно".
На этих словах дневник на очередном развороте обрывался. Ланд судорожно перелистнул страницу, но следующий разворот тоже был пустым. Он листал ещё и ещё, пока его не остановила Джен.
– Хватит. Здесь пусто. Мне тоже хотелось бы знать, но тут ничего нет.
– Должно, - нервно парировал он, - он обещал написать.
– Обещал, но не написал, - сказала она, - может быть, их эвакуировали раньше, может быть, он оставил этот дневник здесь, и потом не вернулся за ним.
Ланд слушал Джен. Слова, которые она произносила, вроде как, должны были успокаивать, но на деле ничего не менялось. Он ненавидел автора дневника за то, что тот не рассказал, в чём, в конце концов, заключалась трагедия, постигшая этот комплекс. Сейчас он представлял собой живое и сильное тело, которое лишили души. Сделано это было неспроста, потому что душе этой что-то грозило. Но что? Где ответ?!
Капитан старался держать себя в руках и делал вид, что отсутствие ещё одной заметки его, конечно, огорчает, но не настолько, что он готов сорваться и закричать. А может быть, и самолично отправиться вниз, чтобы узнать, что там находится. Правда, в отличие от чтения дневников, это будет сложнее замотивировать перед Джен. Как сказать ей?
– Мы ведь не можем уйти отсюда, не узнав, - сказал он и посмотрел на неё.
В глазах Джен он увидел колебания. С одной стороны, ей тоже очень хотелось знать, что именно сгубило комплекс. С другой - не нужно было быть бывалым работником горно-обогатительных предприятий, чтобы понимать, что эвакуацию не назначают просто так. Это делается только в случае, если всему персоналу грозит смерть или чуть менее тяжкие последствия.
– А если оно убьёт и нас?
– А ты ещё не поняла?
– спросил Ланд.
– Что именно?
– Оно не может убить нас. Оно толкает нас на то, чтобы мы сами убивали себя. Мы будем контролировать друг друга, и ничего не случится.
– Микки, - сказала Джен осторожно, потому что чувствовала, что он уже на взводе.
– Подумай сама, если бы это было что-то живое, оно бы уже выбралось из шахты и захватило бы здесь всё. Если оно всё ещё там, внизу, то оно не может выйти, а значит, если мы будем следить друг за другом, ничего не случится.
– Пожалуйста, не нужно, - сказала она.
– Постой, - сказал Ланд, - ещё вчера ты говорила, что мы больше не можем не обращать внимания на то, что здесь происходит. А сейчас ты хочешь просто так взять и умыть руки?
Эти слова усилили колебания, которые испытывала Джен, и она уже склонна была согласиться. Ещё он повысил голос. Немного, но ей стало от этого страшно.
– Это наш единственный шанс вообще узнать, что здесь произошло. Дождёмся мы помощи или нет, мы покинем эту планету, так ничего и не поняв. Решайся! Я мог бы сбежать туда один, но я понимаю, что мы должны держаться вместе.