Планета свиней 3. Жаркий сезон
Шрифт:
– Босс, я что-то устал, – остановился на полпути Рамзес. – Не могу больше. Сил у меня нет…
– Земеля, нам бы с тобой впадать в уныние! – продолжал балагурить Шмаль. – Ёлы-палы, я в первый год тоже чуть когти не откинул. Здеся всё время – лето и лето – и спасу нету. Так ничего, привык. А трудности – они, в общем-то, закаляют, ну то есть делают тебя сильнее. Усёк, приятель, о чём я?
Рамзес щёлкнул подножкой, зафиксировав мопед в стоячем положении, и присел на сиденье, свесив дрожащие от усталости лапы.
– Мопед очень тяжёлый. Отдохну чуток, – сказал лысый кот.
–
– Скажи, босс, ты поможешь нам? – наконец-то, решился спросить Рамзес.
В его голосе слышались тревожные нотки. Он не мог промолчать, но и спрашивать было страшно. Но если не заострить вопрос, не поставить вопрос, как говорится, ребром, не обозначить серьёзные намерения, а лишь подыгрывать кошачьему веселью авторитетного босса, то можно запросто опростоволоситься. Так сказать, остаться с сухим носом, с пустыми карманами у пустынных пирамид где-то в Стране Каир – чего Рамзесу и его двоюродному брату вовсе не хотелось.
Они проделали путь в тысячи километров, добираясь в Крым через полмира. В дороге они замерзали, голодали, испытывали неудобства, унижения и побои. Да-да, Рамзеса несколько раз били свиньи из различных армий. Его лупили верхними и нижними лапами по худенькому туловищу и улыбчивой морде, лишь потому что он родился премилым котиком. Мифы о кошачьих достоинствах и недостатках распространялись просто фантастические. Лысых котов травили, словно серых волков на охоте; их ненавидели особенной неприязнью. И если бы не один замечательный человек в Стране Барнаул, который пригрел гибридных братьев, то пришлось вернуться в Якутск, если, конечно, Рамзес и Эхнатом сумели бы выжить.
Люди всегда любили кошачий народ. Любили и рыжих, и полосатых, и пушистых, и лысых, и хромых, и с воспалёнными глазницами. И в этот раз человек спас потомков древнего рода: накормил, обогрел и вызвал ветеринара. В слове ветеринар, не было ничего обидно, потому что на планете свиней ветеринаром называли звериного врача-терапевта, который оказывал медицинские услуги различным антропоморфам.
Доктор из людей внимательно осмотрел путешественников. Он был опытным и терпеливым врачом. Градусник пихал он только в подмышку, ложку засовывал в пасть исключительно чистую, прописывал человек не горькие лекарства, сам ставил горчичники и был так любезен, что продержал сфинксов в своей клинике до полного выздоровления. Он проследил, чтобы самочувствие лысых переселенцев соответствовало их настрою и долгому пути по Евразийским просторам.
– Ты не дрейфь, братишка. Бизнес тебе организую. Не брошу тебя, – поддерживал земляка Шмаль. – Есть у меня одна идейка… Ты, кстати, машину водить умеешь?
Рамзес покрутил ручку газа, отжал рычаг ручного тормоза.
– Это я умею, – повеселел лысый кот. – Только документа у меня нет. Герман забрал права, а вернуть не вернул. У меня лишь паспорт остался.
– Герман – он такой… А права я тебе куплю. Это не проблема. Договорюся с кем надо, – расправил усы чёрный. – Сейчас домой придём, поедим плотно и порешаем твои делишки.
Рамзес
Шмаль умел вдохновлять. Шмаль любил смотреть, как другие работают.
***
Чёрный помог протиснуть мопед в калитку. Шмаль напряжённо пыхтел, скалил морду, закатывал глаза, будто тоже несколько километров катил железного пони в избитой дороге.
Во дворе котята играли в футбол. Мила пряталась за стволом вишни, то есть за штангой, Вук лупил лапой по спущенному мячу, Эхнатом защищал импровизированные ворота.
За столом сидела Оксана Марихуана, одетая в сандалии и коротенький, цветастый сарафанчик. Заметив свою любимую жену, чёрный кот отряхнул ладони и громко выдохнул, словно сложная работа, наконец-то, выполнена.
– А мы тута катались по берегу, но батарейка села, и пришлось потрудиться чуток, – радостно сообщил он кисе. – Умотал меня Рамзес, сил больше нет. Оказывается, он такой непоседа!
– Твой Рамзес того и гляди сам преставится. Тоже мне, чемпиона отыскал, – почему-то была недовольна Оксана Марихуана. – Где ты пропадаешь, Шмаль? Ты грузовую машину заказал или рыба сама в город поедет? Уже через пару часов «Верещагин» причалит, товар надо на главбазу везти. Всё б тебе веселиться…
Чёрный похлопал себя по карманам, посматривая на солнце, пытаясь угадать время.
– Может, хватит курить… – отчитала мужа киса.
– Да я телефон ищу, – недовольно мякнул Шмаль. – Надо Омке звонить и грузовик вызывать. Здеся ты совершенно права, кисонька моя. Сейчас всё организуем в лучшем виде.
Он улыбнулся, обшаривая свою жилетку. Но ничего не нашёл.
Потом Шмаль проверил карманы шорт и вальяжно, распушив хвост, направился в сторону старого дома.
Выйдя через минуту, чёрный листал пропущенные звонки в своём телефоне.
– Ты только посмотри на него. Не может и шагу сделать без моей команды! – ворчал Шмаль, видя сколько раз ему позвонил Масол. – Вот ты скажи мне, киса, как таких раздолбаев в полицию берут? Ведь неумёха он! Всё на мне держится: и «Верещагин», и грузовик, и гостей я обхаживаю… а его только пьянки интересуют. Нет, мать, пропащий он волк. Лапы протянет без моих наставлений – точно тебе говорю.
– Сколько раз он тебе звонил? – серьёзно спросила Оксана Марихуана, зная, что Масол просто так от безделья никогда не тревожит.
– Сто… а то и тысячу звонков! – радостно оскалился Шмаль.
Улыбка его была,как всегда, завораживающей: один клык остро сверкал коварством, второй – что сломал наполовину – щемил женское сердце жиганской лихостью и бесстрашием.
Киса улыбнулась в ответ; ну как не любить такого парня?
– Перезвони ему. Вдруг что-то важное.
– Почикай трошки, зараз наберу, – муркнул Шмаль.
Он пробовал снова и снова, но телефон волка был недоступен.
Пустые звонки раздражали. Чёрный вообще не любил электронные аппараты, предпочитая общение с глазу на глаз. Шмаль хотел уже снова пуститься в словоблудие о бесполезности волчьего семени, как заметил одно сообщение, в текстовом варианте и прочитал вслух: