Планета туманов (сборник)
Шрифт:
— Конечно, — сказала Светка, — еще бы за вами не убирать.
— Знаете, Подымахин, — сказал Дым-Дым, сразу же потянувшийся за портсигаром, — я всегда с любопытством вас слушал. Вы проповедуете невозможность контакта с прошлым. Но вот, он постучал пальцем по снимку, — вот следы — туманные, правда — первого контакта. Так что же?
— Это не следы контакта. В момент перехода в машине творилось что-то невообразимое — приборы мотало между нулем и бесконечностью, аккумуляторы разряжались сами собой, пристойно вел себя только автоматический переключатель, который должен был через тридцать секунд вернуть машину назад. И то потому,
— Хорошо, — сказал Дым-Дым, — очень хорошо. Вот единственный человек, который сказал: я убежден. А остальные? Повесили носы, раскисли. Набрал сотрудников! Чего вы ждали, молодые люди? Мезозойских болот, где выводок динозавров будет вам демонстрировать вульгарную борьбу за существование и иллюстрировать естественный отбор по Дарвину? И не мечтайте. Динозавров не будет — на мезозой нам не хватит энергии десяти Аюрюпинских каскадов. Вот так. А сейчас считать первый запуск успешным, готовиться ко второму. Завтра к двенадцати представить мне в письменном виде свои соображения касательно надежности приборов. Все.
— А… — заикнулся Воволур.
— Я уже сказал: «а» не будет. Полетит снова собака. И еще одно; прежде времени прошу не болтать. Особенно это относится к дамам — прошу меня за резкость извинить.
В минуты раздражения Дым-Дым становился нарочито церемонным и старомодным.
Домой шли, как всегда, вместе — Светка, Сайкин и Арсен. Шли понуро, старательно изучая все трещины асфальта. Наконец Светка не выдержала:
— Не знаю, как остальные, а я после этого опыта чувствую себя наипервейшей дурой.
Ее тут же заверили, что остальные чувствуют себя не более достойно, с той только разницей, что они представляются себе последними дураками.
— Честное слово, мальчики, — не унималась Светка, — было бы лучше, если бы машина отказалась уходить в прошлое, или вернулась вся всмятку, или вообще не вернулась.
— Гм, — сказали мальчики.
— Тогда было бы очевидно, что эксперимент пошел прахом. Стали бы думать, что делать дальше, и обязательно придумали бы. От явной неудачи легче танцевать — она сама по себе уже является отправной печкой.
— В Светкиных эмоциях наличествует некая сермяжная истина, — степенно констатировал Сайкин. — Наверное, все великие открытия проходили через этот этап, когда открыватели совершенно искренне желали, чтобы опыт пошел прахом, а модель вместе с господами экспериментаторами провалилась в тартарары.
— Вопрос только в том, — вставил Арсен, утративший на сегодня всю свою природную веселость, — что мы имеем: великое открытие или, напротив, великое закрытие?
— Но-но, — Сайкин повернулся к нему всем корпусом, — ты так и думать не моги. Тоже, нашелся второй Неглавный теоретик.
— Нашелся, — согласился Арсен. — Меня вот тоже не удовлетворяет такое положение вещей. Столько лет мы работали как проклятые, и ведь не за честь, не за деньги, не за то, чтобы «там, та-там, та-та-та-та-та-там-там…» и «работают все радиостанции Советского Союза», — ведь мы же мучились за одно то, как она, подлая, трепыхнется — исчезнет, и в тот же миг снова появится,
— На тарелочке с голубой каемочкой, — подхватил Сайкин. Шутки его всегда славились первозданной примитивностью. — А на снимках чтоб трилобиты, аммониты и троглодиты. Нет, прав был Дым-Дым: набрал он себе сотрудников…
— Между прочим, — сказал Арсен, — ты обратил внимание, как он нас спрашивал? Чего он от нас добивался?
— А что? — удивился Сайкин. — Спрашивал, как всегда. У кого какое мнение. Мне лично показалось, что он и сам не знает, что получилось на снимках.
— Это не только тебе показалось, — подтвердил Арсен, — это так и есть. Дым-Дым не такой человек, чтобы играть в жмурки с людьми, с которыми он чуть ли не шесть лет работает. Если бы он точно знал, что это, он бы нам все объяснил. Но он спрашивал нас. Зачем? Чтобы мы, сопляки от науки, просветили его, доктора, начальника лаборатории ТВП? Смешно. Сайкин, объясняющий доктору Маркелову значение полученных снимков… Картина.
— Ну, а зачем тогда? — спросила Светка.
— Его интересовало не то, что мы говорили, а то, как мы это делали. Знаете, за что он держит Подымахина, хотя тот только и делает, что ему возражает? За убежденность. Вот и от нас он хотел той же убежденности. По всей вероятности, дела с этим ТВП обстоят на несколько порядков сложнее, чем мы подозреваем. Дым-Дым и сам не знает, что к чему, ему не хватает статистики, фактов. Но у него закрались какие-то подозрения. Ему худо, ребята. Он ведь отдал этой машине без малого всю свою сознательную жизнь. И вот теперь, когда вместо первых радостей — такой эксперимент, трам-та-там и все радиостанции, — мы стали перед целым нагромождением загадок, естественно, он оглянулся кругом: кто же из нас, так сказать, остается верным рыцарем машины, без страха и упрека? А рыцари и раскисли — снимочки, точечки, динозавров нету.
— Нашел сравнение, — проворчал Сайкин, — рыцари. Еще Марк Твен показал, что рыцарство — это пережиток. А если теория липовая, кто же докажет, что она неверна, если все останутся ее преданными рыцарями?
— Ох, мальчики, — вздохнула Светка, — знала бы, что в физике все так неопределенно, пошла бы в театральный. А меня сдуру потянуло в точные науки. Ну где тут точность? В театре хоть после каждой премьеры все собираются, выпивают, радуются.
— Будем радоваться, — предложил Арсен несколько неестественным тоном. — Возьмем и пойдем в кафе.
— Нет, ребята, — Светка сделала жалостливую гримасу, мне нельзя. Дым-Дым просил не болтать, а в кафе я определенно что-нибудь брякну. Пойдемте лучше ко мне.
Но и к Светке не пошли — потоптались на перекрестке и согласились, что настроение не то. У всех были какие-то свои соображения, хотелось теперь поразмыслить в одиночку.
Ведь что бы там ни было, а через неделю эксперимент должен был повториться.
Через неделю, вопреки ожиданиям Дым-Дыма, в его лаборатории было необыкновенно многолюдно. Искать виновника огласки было поздно, и рассвирепевший Дым-Дым сделал последнее, что было в его силах, — не допустил на запуск ни одного корреспондента.