Планка
Шрифт:
Потом Гоша рассказал пару анекдотов, все смеялись. Потом Николай Николаевич попытался рассказывать про Урал и строительное ремесло. Почти сразу его перестали слушать, и Гоша объявил второй тост.
— И в глаза! В глаза, братцы! — напомнил он, закончив тост.
— Да уж конечно! Можешь даже не напоминать, — сказала, смеясь, полная актриса.
И все повторилось. И взгляд, и темная глубина, и дрожание ламп. И счастье усилилось…
— Вы, Игорь, наверное, очень хороший человек, — неожиданно сказала она.
Она говорила очень тихо своим удивительным
— Почему вы так решили? — спросил он.
— С вами хорошо и спокойно. На вас приятно смотреть. У вас очень счастливое лицо и глаза…
Она говорила это, и Игорь Семенович почувствовал, что она, наверное, старше, чем кажется. И ещё он ощутил её грусть. С такой грустью он никогда не встречался. Эта грусть звучала в глубине её голоса и дрожала в её глазах. Он не знал, как на эту грусть реагировать, но он испытывал к этой грусти уже такую нежность, какую в себе ни разу не слышал и не знал, что таковая существует. Ещё он уловил в женщине, которая сидела напротив него такое одиночество… От этого он стал еще счастливее, чем был.
Она расспросила его, откуда он, и чем занимается, и почему он так счастлив. Он коротко рассказал, потому что рассказывать особенно было не о чем. На последний её вопрос он ответил, что он счастлив потому, что он удачно заключил сделку, и это дает перспективы.
Она рассказал, что у них был вечером спектакль, что этот спектакль они играют не часто, но любят его. Спектакль прошел прекрасно. Она сказала еще, что в этом ресторане актеры их театра обычно сидят после спектаклей. Но она редко в нем бывает, точнее, была она в нем только пару раз. Игорь Семенович взял графинчик с водкой, и хотел налить ей и себе, но она накрыла свою рюмку рукой.
— Я больше не буду, — сказала она, улыбаясь. — Вы, может быть, и не видите, а я уже пьяная. Я же коньяк еще пила. Чувствую, что впадаю в алкоголизм, — она тихо усмехнулась. — И ещё, мне очень рано вставать.
— Мне тоже, — сказал Игорь Семенович.
— Поверьте, мне вставать раньше, — сказала она так, что с этим невозможно было спорить. — И я вас сейчас уже покину.
— Я вас провожу, — сказал Игорь Семенович.
— Ну конечно нет, — тихо сказала она.
— Почему, — глядя ей в глаза, спросил Игорь Семенович.
— А зачем, — слегка наклонив голову, спросила она.
— Ну как же? Ночь на дворе, — ответил он.
— На дворе. Как вы хорошо это сказали, — улыбаясь, сказала она. — На дворе… Это так не по-московски звучит. Не волнуйтесь, меня на дворе ждет машина.
В это время на другом конце стола возникло движение.
— Так! Ну, нам, пожалуй, пора, — громко сказал мужчина в хорошем костюме. — Всего вам доброго, спасибо за компанию.
— Да и я пойду, — сказал Денис всем, а потом, подойдя к Игорю Семеновичу, тихо сказал, — Пожалуйста, не беспокойтесь. Счет я оплачу. Артисты, знаете, не привыкли за себя платить. К тому же, они мои знакомые и я их пригласил, и вас
— Нет, Денис, так не пойдет, я не согласен… — стал возражать Игорь Семенович.
— Вы здесь гость! Вот приеду я в Пермь, вот тогда и угощайте, — сказал Денис. — До завтра, Игорь Семенович. Ребята, всех благ! Пока!
И они пошли к выходу.
— А вы, Светлана, ещё остаетесь? — тут же спросил Игорь Семенович.
— О-о-о! Вы запомнили, как меня зовут! — сказала она. — Пусть они уедут. Не люблю эти совместные выходы, прощальные разговоры у гардероба или у дверей. Не к чему это, — она прищурилась. — Но мне как-то даже обидно, что вы меня не узнали и вообще меня нигде не видели.
— Нет, я, конечно, вас узнал, просто не сразу… — стал оправдываться Игорь Семенович.
— Не обманете! Не узнали, — засмеялась она. — Но это даже и хорошо. Увидели бы меня в каком-нибудь дурацком фильме, за который мне теперь стыдно, так и водку не стали бы со мной пить. Или ещё хуже, по телевизору меня посмотрели бы, — она говорила, а Игорь Семенович пожимал плечами. — Но вы вот что, приходите в театр. Послезавтра хороший спектакль. Я его люблю. Приходите, посмотрите. Я приглашаю.
— Послезавтра я уже буду дома. Мы завтра улетаем.
— Да? Ну тогда, когда будете в Москве, приходите. Меня теперь вы знаете, театр найдете. Это просто. Приглашение остается в силе. Я пошла, — она встала, — О! Какая же я пьяная! Ребята, Гоша! Пока, я пошла, до скорого.
— Ой, — подскочил Николай Николаевич, — а автограф я у вас не взял. Подпишите мне, пожалуйста.
— Автограф у меня всегда с собой, — весело сказала она. — Вот только на чем писать?
— Сейчас, сейчас, — и Николай Николаевич сунул ей какую-то помятую бумажку и ручку. — Вот, для жены подпишите. Зовут Виктория или Вика.
— Господи, зачем вам это нужно, — продолжая улыбаться, очень тихо сказала она, подписывая бумажку. — А на словах передайте Виктории большой привет.
— Она будет счастлива, — радостно сказал Николай Николаевич, разглядывая бумажку. — Надо же, в первый раз в жизни беру автограф.
Игорь Семенович встал, отодвинул стул, явно намереваясь идти.
— Это ещё зачем, — спросила она.
— Я вас провожу до дверей, — быстро ответил он. — Говорить у гардероба я не буду.
Она улыбнулась и ничего не сказала. Игорь Семенович шел следом за ней. Она оказалась совсем невысокого роста. Хотя Игорю Семеновичу большинство людей казались невысокими.
У гардероба их догнал тощенький официант с цветами в руках.
— Ваши цветы, — сказал он.
— Спасибо большое, — ответила она.
— Простите меня, пожалуйста, — продолжил официант, — а можно с вами сфотографироваться.
— Ну конечно, с удовольствием, — сказала она.
Официант сунул цветы гардеробщику и достал из кармана фотоаппарат.
— Пожалуйста, сфотографируйте нас, — обратился он к Игорю Семеновичу. — Нажимать вот на эту кнопку.
Парень подошел к ней и встал с ней рядом. Две секунды он не знал, куда спрятать руки, и, наконец, сложил их у себя за спиной.