Плановые дети и другие случайности
Шрифт:
— Но после этого вы собирались в Южную Францию?
— О да, это было великолепно! Дивное солнце, покой, превосходное вино. Просто рай на земле!
— А почему ты звонишь, что-нибудь случилось?
— Что ты, избави бог! Правда, мне пришлось с тяжёлым сердцем оставить мою милую Хильдегард одну в моём деревенском доме. Всё дела, дела, — он вздохнул. — Но раз уж я в Германии, мне захотелось воспользоваться этой возможностью и пригласить тебя на бутылку вина. Как ты на это смотришь, Сюзанна?
Это было неожиданно. Что
— С удовольствием, Теодор. Моя смена заканчивается через два часа.
— Отлично! Тебе знаком винный погребок Марио?
— Ещё бы, место известное.
— Прекрасно, Сюзанна, там и увидимся. — Он положил трубку.
Доктор Леман всё ещё сидел за письменным столом, держа в руках пустую чашку.
— Кто этот Теодор?
Кровь прилила к щекам Сюзанны.
— Совсем не то, что вы подумали, господин доктор.
— Так-так.
— Этому Теодору хорошо за шестьдесят.
— Жаль, а я было подумал...
— А что, собственно, это такое — Saccharum amylaceum? — сменила тему Сюзанна. — Это написано на пакете, который заказала якобы я сама.
Врач озадачился, а потом рассмеялся:
— Вы правда не знаете, что это?
— Иначе зачем бы я спрашивала?
— Виноградный сахар!
Она уставилась на него. Потом хлопнула себя ладонью по лбу.
— Ну конечно же, я ослица! Я действительно заказывала виноградный сахар для беременных!
— Вот видите, госпожа Раймунд! Есть рабочие тонкости, недоступные пониманию не латинистов.
Когда она вошла, Теодор был уже на месте. В том, как этот ухоженный господин встретил Сюзанну, чувствовалась старая школа. Он заспешил ей навстречу, слегка поклонился и помог снять пальто.
— Где ты хочешь сесть, Сюзанна? Как видишь, у нас есть выбор.
В винном погребке Марио затерялось лишь несколько посетителей. Здесь было много дерева, на стенах висели старые, потемневшие от времени картины.
— Там, где ты сидел.
— Отличное место, Сюзанна. А что у тебя с шеей? Ты меня напугала.
Она отмахнулась:
— Эти повязки на шее всегда имеют такой драматичный вид... Хотя там всего лишь ссадина.
— Ты попала в аварию?
— Да. Один идиот прижал меня к ограждению.
— Это ужасно, — посочувствовал Теодор и сделал приглашающий жест: — Проходи, я за тобой.
Официант подошёл к столику и положил перед Сюзанной карту вин. Она поправила очки. Взглянув на цены, она даже вздрогнула.
— Здесь прекрасный выбор бергштрасских вин, — сказал Теодор.
Она подняла взгляд от своей карты:
— Да ты здесь завсегдатай?!
— Иногда могу себя побаловать. А на Рождество мы были здесь с твоей матерью.
Официант вернулся к их столу:
— Господа уже выбрали?
— Да, — ответил Теодор. — Сюзанна, если ты мне разрешишь, я хотел бы заказать для нас обоих бутылку «Хеппенхаймского
— Согласна, — сказала Сюзанна и захлопнула карту вин. Она была рада, что Теодор избавил её от мук выбора. В винах она не очень разбиралась.
Официант кивнул и удалился.
Она сразу же перешла к делу:
— Теодор, я догадываюсь, что ты хочешь поговорить со мной по поводу маминого распоряжения.
Он испытующе взглянул на неё.
—Да. Но главным образом мне хотелось бы как следует, без спешки познакомиться с самой младшей и вместе с тем самой прелестной дочерью моей дорогой Хильдегард. В день рождения нам, к сожалению, не представилось такой возможности.
Она робко поправила очки.
— Этот сумбурный день рождения! Зато ты имел возможность получить правильное представление о нашей внутрисемейной гармонии.
— Ничего, расхождение мнений бывает в любой, даже самой распрекрасной семье. Но в день рождения твоей замечательной матери вскрылся некий потенциал конфликта. Я должен сказать, это распоряжение... довольно необычное средство, чтобы заполучить внука.
Она быстро заглянула Теодору в глаза. Кажется, это был не только красноречивый и вежливый, но и интеллигентный человек.
— Я думаю, — начала Сюзанна свои объяснения, — это началось с того, что Аня... лет пятнадцать тому назад... открыто проявила свою сексуальную ориентацию. Для моей матери это был жестокий удар. Не то чтобы она была в этом пункте очень уж консервативной или закоснелой, но... Сегодня я убеждена, что уже тогда она задумалась о внуках. Отец отнёсся к этому более хладнокровно. Но мама не хотела терпеть, чтобы Анина подруга ночевала у нас. И Ане пришлось переехать. Теодор кивнул.
Официант принёс изящную бутылку, показал Теодору этикетку, дождался его согласного кивка и открыл бутылку. Затем он налил Теодору в бокал один глоток, снова подождал, пока гость распробует и одобрит качество вина, после чего наполнил оба бокала.
Сюзанна пригубила. Когда официант удалился, она шепнула Теодору:
— Какой же он обстоятельный!
Пожилой господин тонко улыбнулся и ответил:
— Так положено, это в стиле хорошего винного заведения.
— Мой отец не пил вина, — сказала она, забывшись. — Разве что пару бутылок пива за ужином. Нам приходилось вечно экономить... на дом.
Она отпила ещё один глоток. Вкус у вина был превосходный. Теодор действительно был знатоком.
— Потом вышла замуж Регина, — продолжила она начатый разговор, — и мама стала ждать первенца. По семейной традиции Раймундов было уже пора. После того как и через три года ребёнок не появился, она стала на них давить. Начались трения. Они всё чаще ругались, потому что Регина не хотела детей. Отец пытался их примирить, но после того как он умер... — Она замолчала.
— А как насчет тебя, Сюзанна?