Плановые дети и другие случайности
Шрифт:
— Сердечные тоны ребёнка становятся патологическими. У нас осталось не так много времени!
Будущий дядя вздрогнул.
— Я так и знал, что здесь что-то не то. Немедленно объясните мне, что происходит!
У Сюзанны лопнуло терпение.
— Я думаю, будет лучше, если вы уйдете, господин Бухнер!
— Чёрта с два! — грубо ответил он. Сюзанна не поверила своим ушам и выразилась ещё яснее:
— Прошу вас покинуть родовой зал!
— Нет! Неужто вы думаете, что я оставлю мою сестру одну с такими, как вы?
— Пожалуйста,
Ароматические свечи и свирель всё ещё пытались создать гармоничную атмосферу.
— Почему вы так агрессивны? — тихо спросил Сюзанну доктор. — Молодой человек, естественно, волнуется за сестру. Я могу его понять.
Она отреагировала резко:
— Господин доктор, вышвырните этого человека вон, чтобы я могла спокойно делать свою работу!
Бухнер запыхтел так, что у свирели не осталось никаких шансов:
— Только подойдите ко мне, только попробуйте, доктор!
Врач не хотел никаких конфликтов и беспомощно отмахнулся. Только пригрозил не очень убедительно:
— Если вы будете мешать нам работать, господин Бухнер, у вас будут неприятности!
— Это у вас обоих будут неприятности, если с моей сестрой что-нибудь случится! — пообещал молодой человек. — Вам уже обеспечена жалоба в администрацию и заявление в соответствующие органы! — Он грозно выпятил грудь перед врачом, на голову возвышаясь над ним и готовый к рукопашному бою.
Будущая мать вскрикнула от боли. Сюзанна автоматически завела привычное:
— Глубже вдохнули! Ещё глубже вдохнули! Задержите дыхание, а теперь... тужьтесь, тужьтесь, тужьтесь... ещё, ещё, ещё!
Показалась голова ребёнка. Сюзанна сразу поняла, что промежность не выдержит такого напряжения. Она быстро сделала сбоку надрез ножницами, а левой рукой давила роженице на живот:
— Тужьтесь ещё! Тужьтесь!
Роженица простонала:
— Я больше не могу, помогите же мне, наконец!
Сюзанна заглянула ей в глаза:
— Госпожа Бюхнер, вы сильная женщина, я же вижу! Ещё немножко — и вы родите вашего ребёночка! Давайте ещё, у вас хватит сил!
Та продолжала тужиться. Головка показывалась всё больше и больше. Вот уже появились уши, вот глаза, нос и рот. Сюзанна бережно подхватила головку обеими руками, повернула её набок и позаботилась о том, чтобы ребёнок не застрял плечиками. Всё остальное выскользнуло без труда.
— Прошу внимания! — гордо провозгласил доктор Леман. — Мы спасли нашу юную мамочку от кесарева сечения.
Брат юной мамочки сразу успокоился и прислонился к шкафу. Его лицо покрыла смертельная бледность.
— Я не выношу вида крови, — пролепетал он.
Ребёнок, как только увидел своего дядю, сразу расплакался.
— Восемь часов пятьдесят шесть минут, — сказала Сюзанна и занесла время в протокол родов.
— Мне дурно, — заикался Бухнер. «Наконец-то заткнется, — неприязненно подумала Сюзанна. — Впрочем, этот негодяй... ничего так».
В глазах у молодой
— С днём рождения, малыш!
Потом осторожно положила дитя матери на живот и пережала пуповину.
3
Точные расчёты
— «Детей имеют только те, кто не умеет считать!» Ты ведь сам всегда так говорил, Роберт. Сколько лет это было твоим кредо!
Регина укоризненно посмотрела на мужа и взяла кусочек норвежской сёмги со свежим листовым салатом. Они ужинали в своей собственной роскошной квартире. За окнами стемнело, и очертания города озарились огнями.
Роберт ослабил шёлковый галстук и расстегнул воротник. Отхлебнув «просекко», он приступил к аргументации:
— Регина, с момента распоряжения твоей матери ситуация существенно изменилась. Как ты думаешь, отдельный семейный дом, свободно стоящий на просторном участке в привилегированном районе, на склоне холма, чего-нибудь стоит?
Регина опустила вилку и испытующе взглянула на Роберта:
— Если дело только в деньгах, можешь даже не задумываться об этой собачьей конуре. В этом вышедшем из моды обывательском домишке нет и ста квадратных метров жилой площади, так что он не отвечает потребностям даже молодой семьи. Известно ли тебе, что Аня и Сюзанна десять лет ютились вдвоём в одной крошечной комнатке? А теперь взгляни на ситуацию на рынке недвижимости! Этот дом можно продать только гораздо ниже его реальной стоимости, если его вообще кто-нибудь купит.
Роберт отодвинул тарелку и зажёг сигарету. Выпустив дым в потолок, он согласно кивнул:
— Ты права. Про хижину действительно можно забыть. Техника в доме устарела, площадь маленькая. Пришлось бы вложить в него тысяч сто евро. И то не хватит!
— Ну вот.
— Что «ну вот»? Подумай об участке! Почти восемьсот квадратных метров на лучшем склоне во всём Бергштрасе. С открытым видом на долину реки, который никогда не будет закрыт новостройками! И всего в пяти минутах ходьбы от исторического центра.
— Хорошо. У кого есть деньги, мог бы снести домишко и на его месте построить роскошную виллу. Но сейчас на этот участок не найдётся платёжеспособного покупателя. И ты знаешь это не хуже меня.
— Ты очень долго проработала за банковским окошечком, Регина. За своей рутинной работой ты совсем потеряла фантазию и видение будущего. — Он сделал ещё глоток «просекко» и взволнованно продолжил: — Я сыт по горло тем, что мои состоятельные клиенты делают инвестиции в гигантские строительные проекты, получают огромные барыши, а я, как глупый школьник, только хлопаю глазами. Нет, моя дорогая, я тоже хочу когда-нибудь пожить на широкую ногу, чтобы в кармане звенело. Участок свободен от долгов и залогов, а с моими связями я мог бы... короче, полмиллиона евро можно было бы вложить свободно.