Платина и шоколад
Шрифт:
Размышление смягчило тон:
— Что там с Миллером?
Вздрогнула, подняла глаза.
— В общем-то… это не так уж и важно, но я подумала и решила, что мало ли.
Он приподнял брови.
— Мало ли?
— Ну, знаешь. По какой-то причине ты заинтересован в его персоне.
Слизеринец немного наклонил голову и усмехнулся, ничего не говоря.
Слишком много было мерзопакостных догадок, которые хотелось затолкать в задницу когтевранцу. Спокойно, она ведь сказала: ничего важного.
Заметив
— Я права, не спорь. Ты заинтересован.
— Я бы не стал называть это так, Грейнджер.
— Может быть, я неправильно выразилась, но он не даёт тебе покоя. Поэтому ты запретил мне общаться с ним.
— Ага, только не говори ему об этом, — сказал, насмешливо блеснув глазами. — Не отвяжусь потом.
— Я нашла тетрадь, Малфой. Если без этих твоих шуточек.
Взгляд. Пауза.
И какая, черт возьми, у него должна быть реакция на это заявление?
— М-м… Грейнджер?
— Тетрадь Курта.
Она нашла тетрадь Курта.
Драко повертел этой мыслью, терпеливо осматривая её со всех сторон. Не найдя с собой никаких точек соприкосновения, пожал плечами. Скорее всего, Гермиона просто решила подоставать его этой темой. Зная все реакции заранее. Но хрена с два он поведётся.
Он само спокойствие. Гармония. Душевное равновесие.
Смешно.
И действительно усмехнулся.
Девушка слегка хмурится, жмёт губы.
Жмёт эти свои губы в тонкую линию. Потом нервно проводит по ним языком. Блять…
Он выдыхает.
Пытается включить свой железный самоконтроль, вглядываясь в лицо перед собой.
В чём дело, Малфой? Будь серьёзным. И прими её слова всерьёз, что бы она ни сказала.
Давай.
Ты сможешь.
Это нужно ей. Чтобы её выслушали. А тебе ведь совсем не сложно. Не думать какое-то время об этом податливом и отзывчивом… и ещё недавно таком влажном и тесном…
— Малфой, ты слушаешь вообще?
…теле.
Дурацкая тетрадь. Чтобы вернуться к ней мыслями, пришлось отвернуться. Но отойти он себя заставить не смог.
— Да, Грейнджер? Что за тетрадка? — глухо спрашивает он, и слова летят в пылающий камин.
Хорошо, молодец. Пока всё правильно. Было слышно её сопение, это странно умиротворяло.
— По трансфигурации.
— И? Он написал конспект с ошибками или что тебя смутило?
— Твоя ирония неуместна, — тут же фыркнула она.
Он вернулся к ней уставшим взглядом, и Грейнджер на мгновение закусила губы. Чёрт, будто бы специально. Некстати вспомнились её быстрые поцелуи на шее.
— Курт Логан Миллер.
Что-то неприятно ковырнуло в сердце. Девушка смотрела прямо на Драко, стиснув руки на груди.
— Так его полное имя, — заявила она.
Малфой почувствовал, как напрягаются шея и плечи. Как в голове медленно начинает тяжелеть.
Значит, действительно они с чиновником родственники…
Что ж.
Это
Ты редко ошибаешься, Драко. Вот лишнее подтверждение хорошо развитой дедукции.
Но откуда это имя знакомо Грейнджер?
— Ну. Хм…
И снова тишина, нарушаемая лишь потрескивающим камином.
— Мерлин, и это всё, что ты скажешь? — воскликнула Гермиона, не скрывая удивления, граничащего с возмущением.
Малфой нахмурился.
— А почему меня должен беспокоить этот сукин сын? — спросил негромко, пытаясь разглядеть что-то в горящих глазах перед собой.
— А разве нет? Не должен? Видимо, ты совсемне в курсе, не так ли?
— Не в курсе чего?
Видит Мерлин, девчонка сама не имела понятия, о чём говорит. И сама не осознавала, что нихера не понимает, потому что всплеснула руками и сделала несколько ты-раздражаешь-меня-своей-непроходимой-тупостью шагов в сторону рабочего стола. Весь её вид говорил о том, что она совершенно уверена в каждом своём слове.
— Твоя мать считает иначе, — заявила она, разворачиваясь.
Сердце пропустило удар.
Моя мать?
Какого чёрта она говорит о Нарциссе?
Выждав несколько тяжело дышащих секунд, он сощурил глаза. Главное не показать ей... Не нужно Грейнджер знать ничего о демонах, что рыли огромную кровавую яму в голове Драко. Безостановочных мыслях и рваных догадках.
Сожалениях.
Ей не нужно знать также, что все эти черти засыпали, стоило ей оказаться поблизости.
— Смелое заявление, — протянул, игнорируя кольнувшую в груди иголку. — Ну и что ты хочешь этим сказать?
И вот здесь она смутилась. Адски невовремя, потому что в нём как раз начинала подниматься волна беспокойства.
Гигантская волна.
— Тебе незнакомо имя Логан? — осторожно спросила Грейнджер, понижая голос.
— Мне знакомо. Но я не пойму, какого хера тебяоно смутило. И при чём здесь моя мать?
А голос тем временем терял выдержку. Становился глуше.
Малфой надеялся, что недоумение, вызванное упоминанием матери, не просочилось наружу. Он медленно прошёл к креслу, пряча напряжённое лицо, пока Гермиона мялась с ответом.
Наконец-то заговорила; слизеринец уже успел обманчиво-лениво закинуть ноги на край стола и откинуться на мягкую спинку. Челюсть его была сжата.
— Может быть, ты помнишь… когда я случайно получила письмо от твоей… — неопределённый жест в сторону окна, в которое миллион лет назад, кажется, стукнул филин Малфоев.
Его плечи напряглись ещё больше.
Конечно, он помнил. Распахнутые, перепуганные глаза, когда Грейнджер увидела, что Драко стоит прямо перед ней. Тонкие пальцы, комкающие пергамент, оборвавшееся на вдохе дыхание. Невозмутимый Ральд, вычищающий свои перья на подоконнике.