Платина и шоколад
Шрифт:
Несвежий. Будто прошёл срок годности.
Не отводя глаз от друга, он медленно повернул голову и сплюнул. Тягучая нитка тут же легла на подбородок, расчерчивая бледную кожу почти чёрной в темноте полосой.
— Какого хуя это было, Малфой?! — трясущаяся рука метнулась в сторону окна.
Забини был в бешенстве. Впервые Драко видел его таким.
Отвёл глаза. Пошевелил челюстью, с сожалением отмечая, что боль прошла.
Оттолкнулся от стены, но тут же опёрся о неё рукой, прислушиваясь к тяжёлому дыханию товарища и восстанавливая шаткое равновесие.
— Что ты здесь делаешь? — прохрипел Малфой, едва размыкая зубы.
Это было похоже на сдавленное мычание.
Едва не вздрогнул, когда крепкие кулаки сжались на ткани свитера под горлом и снова впечатали продрогшее тело в стену.
— Это ты что делаешь?
Драко упрямо сжал губы, находя взглядом тёмные глаза перед собой, сосредотачиваясь, шумно дыша через нос и игнорируя стекающую по подбородку кровь из разбитой губы.
— Забини… — предостережение.
— Хера с два “ Забини”, понял меня? Отвечай, какого я только что видел?
Тон его становился тише, несмотря на то, что глаза по-прежнему метали молнии. Это было чудовищно непривычно.
Блейз. Спокойный Блейз. Рациональный Блейз. Рассудительный Блейз. Плавный и невозмутимый.
Вытряхивающий из Драко остатки души, колотя того о стену.
Несколько секунд они молча созерцали друг друга в тяжёлой и злой темноте.
От внезапной мысли, возникшей в голове, стало не по себе: если бы Забини не появился в эту секунду в совятне… Просто если бы. Видимо, к тому же пришёл и мулат, потому что кулаки вдруг отпустили колючую материю. В глазах — откровенный страх.
Недоверие.
Странное сомнение.
— Малфой, — он качает головой, всматриваясь в лицо друга так, что в радужках можно различить собственное отражение. Быстрый смешок срывается с губ и тут же умирает. — Блин, просто скажи, что это не то, что я думаю.
Драко сглатывает.
Снова эта гниль. Вязко стекает по горлу.
Он чувствует себя уродом. Не от мира сего.
Желание подойти и выглянуть в это дурацкое окно без стекла почти больше его самого. Выглянуть и увидеть раскромсанный труп где-то внизу, на отвесных скалах, покрытых изморозью.
Он хочет попросить Блейза бить его снова и снова, пока лицо не превратится в кашу.
Вдруг это снова будет больно?
О, да. И он потеряется в этой боли. Как безумец.
Изрежет себя ею. Чтобы чувствовать. Что-то, кроме пустоты и такой охуенной бездны разочарования, которая ну никак не могла умещаться в нём. Но каким-то образом уместилась. Раскрылась внутри как цветок. Что невольно наталкивало на мысль: а ведь если в нём так глубоко, и это в нём такое огромное… значит ли, что границы его душонки… души…куда шире, чем думалось?
Да, эта мысль однозначно стоит того, чтобы её обдумать. Но не сейчас. Сейчас он…
...слышит слова.
Охерительно
Вот почему стало трудно дышать. Он говорил.
Задыхался и говорил, то тихо, то срываясь на рёв, давясь, то ли новым приступом нервной тошноты, то ли накатывающими слезами и острой жалостью к себе.
— …она снова позволила, блять! Зачем, Блейз? Зачем она сделала это? Я не понимаю, у меня голова пухнет от мыслей. Вот у меня уже где весь этот пиздец! Я так устал, я… просто, чёрт… чёрт! Она же знала… она собой, блять, пожертвовала тогда, а теперь… Ёб твою…
Обнажение.
Клубок раскалённых нервов — не касайся, убьет, разорвёт нахрен. А он так и тянет, так и соблазняет своей открытостью — впиться ногтями и разодрать. Снова. А потом лелеять на груди, исходя этим судорожным ознобом, что сотрясал тело сейчас.
— …а знаешь, что самое охуенное? Ха, да это ж я виноват! Я, понимаешь, Блейз? Ты понимаешь?..
Напряжённый взгляд тёмных глаз. В них понимание. Не слов — ситуации. И ни капли беспомощности, которой был полон Малфой.
Нет. Забини не позволяет себе беспомощность.
Не отвечает.
Сейчас нужно молчать.
— А знаешь, почему? Потому что нехуй расслабляться. Я мудак… такой грёбаный мудак, Мерлин… Обрадовался, что все закончилось. Я же знал. Знал, что этот урод жив! Он приходил к нам в гостиную… с этими вонючими министерскими прихвостнями.
Драко тычет пальцем в своё солнечное сплетение. Кривит губы.
— Посмотри. Во что я превращаюсь. И как им не надоело ломать меня, да? — и вдруг снова со всей силы ударяется лопатками о камень. На этот раз сам, да так, что из лёгких мгновенно вылетает весь воздух. Сползает вниз по стене, чувствуя каждую неровность.
Судорожный кашель.
Поднимает ладони и зарывается в них лицом. Молчит.
Сейчас нужно молчать.
Прекрати. Просто прекрати, нахрен, себя жалеть.
А Блейз подходит. Садится рядом. И остаётся только поражаться, как этот человек одним своим жестом делает так, что становится легче. Просто от того, что Драко чувствует горячее плечо рядом со своим, продрогшим. Забини тоже не надел тёплую мантию. Наверное, спешил. А судя по тому, что дыхание его начинало успокаиваться только теперь — бежал сломя голову.
Горло саднит от всех этих хрипов и выкриков. Но Малфой всё равно спрашивает:
— Как нашёл меня? — и тон такой, словно не он только что раздирал свои голосовые. Просто уставший.
— Увидел тебя в окно. С третьего этажа. Заканчивал обход как раз.
— Ну и почему ты здесь? — Драко поднял лицо, глядя в темноту перед собой. В совятню начинали постепенно возвращаться совы, и хлопки крыльев приводили в себя.
Будто бы возвращая на место.
— Да просто… решил компанию составить.