Платина и шоколад

Чацкая Настя

— Это Грейнджер, — донесся до слуха низковатый недоверчивый голос Забини.

Открыла рот, словно хотела что-то сказать, однако застыла, наблюдая, как они подходили. А что ей нужно было делать? Сорваться и бежать назад? Или пройти мимо?

Решительно вздохнув, Гермиона выпустила ткань и потёрла ладони друг о друга, приковываясь взглядом к приближающемуся светлому лицу. Влажные и слегка потемневшие волосы липли на лоб.

Малфой был бледен — и это пугало.

Не просто бледен. Не сильнобледен.

И даже не так, как был бледен часом ранее, покидая Башню. Он выглядел, будто кровь его действительно имела аристократично-синеватый оттенок. Можно поклясться — если бы губы не были сжаты в тонкую полосу, они бы были именно такого цвета — синие.

Бордовые разводы на подбородке завершали картину. И кричали: да он в полной заднице.

Кажется, Драко трясло.

Только сейчас Гермиона заметила руку Блейза, сжимающую плечо друга.

— Увидимся на завтраке.

Голос Драко будто резонировал в груди. Он продолжал смотреть перед собой.

— Ладно, брат. Как скажешь.

И мулат выпустил его плечо, останавливаясь.

На лице Блейза читался почти откровенный страх и странное сомнение, но всё это он тут же привычно скрыл, стоило Гермионе оказаться в нескольких шагах. Остроты, которые уже почти автоматически сгенерировал мозг при виде слизеринцев, испарились.

Вместо этого в сознании закипело откровенное волнение.

Блейз стоял в паре шагов от неё, Драко же продолжал идти вперёд.

— Малфой, что прои…

Отодвинул с дороги. Почти отпихнул плечом.

Обошёл в два шага, окатив островатым запахом дождя, и двинулся к портрету, опуская голову и не сбавляя шаг.

— Малфой! — растерянно позвала гриффиндорка удаляющуюся спину. Ноль реакции.

Подавив в себе порыв тут же кинуться за ним, перевела растерянный взгляд на Забини.

— Что с ним случилось?

Тот смотрел на друга, игнорируя редкие всё ещё скатывающиеся по лицу капли, напряжённо размышляя о чём-то.

— Блейз! Что произошло?

Тёмные глаза переместились на её лицо. Прошло несколько секунд.

— Иди за ним, — негромко произнёс он. — И следи, чтобы всё было нормально, поняла меня?

— В каком смысле?

— В прямом, блять, Грейнджер. Глаз не спускай с Малфоя, поняла?

Она упрямо сжала губы, выставив подбородок.

— Расскажи мне, что случилось, — тон был щедро разбавлен порцией нарастающей паники.

Непробиваемость Забини бесила.

— Неважно.

— Расскажи мне, немедленно, — девушка нетерпеливо сжала ладони в кулаки, бросая на Малфоя, который уже дошёл до Желтой Дамы, быстрый взгляд.

— Сбавь обороты, а? — слизеринец скривился, делая небольшой, почти невольный шаг назад. И так задержался здесь… с этой.

Однако на лице его в помине не было того искреннего отвращения и насмешки, как обычно. Лишь глубокое, почти утробное беспокойство.

— Чёрт возьми, Блейз!

Слишком громко.

Малфой повернул голову и бросил на них странный острый

взгляд, прежде чем скрыться в полумраке гостиной, образовавшейся за открытым портретом. Забини сжал челюсти, заметив это.

— Он был в совятне, — сдался. Голос был напряжён почти до предела. — Хотел прыгнуть.

— Что?!

— Я успел, — быстро добавил он, поднимая руку и проводя по мокрому лицу. — Когда прибежал, он… стоял на бортике.

Гермиона уставилась на мулата во все глаза.

Даже не заметила, что тот запнулся, позволяя голосу дрогнуть.

— Годрик милост… — нервно сглотнула, снова рывком оборачиваясь и глядя на скрывающуюся в полумраке гостиной фигуру. — Этого не…

Стоял на бортике. Он стоял на бортике.

Какого чёрта ты стоял на бортике?!

— Господи, я пойду за ним. Он ведь может… он…

— Он успокоился сейчас, — тон Забини снова звучал прохладно. Отряхнул руку, усеивая каменный пол мелкими каплями.

Он определённо не мог прийти в себя, а Грейнджер стояла и тращилась на него в полном ужасе. В полнейшем ужасе.

— Он что же… он хотел..?

Это было сумасшествие. Он не мог.

Малфой не мог сделать… это. То, о чём говорит Блейз.

Просто не мог.

Несколько раз оглушенно открыв и закрыв рот, прежде, чем успела себя остановить, она схватилась руками за влажный рукав мантии, отделанный зелёной тканью. Взгляд носился по мрачному лицу Забини.

— Из-за чего?

— Даже не проси, — он, видимо, постепенно брал себя в руки, потому что вырвал локоть из сцепленных пальцев и теперь стоял, ревностно отряхивая его. Это было глупо, но странным образом успокаивало.

— Ладно, — дыхание было поверхностным и рваным.

Ладно. Успокойся. Он жив, он в гостиной. Там безопасно.

Но, ради Бога, да что такого могло произойти?! Что может заставить человека встать на краю башни? Чтобы прыгнуть. Чтобы оборвать свою жизнь.

Мерлин, если это из-за того, что Гермиона сказала ему, она не простит себе. Никогда не простит, никогда…

Закончив оправлять одежду, мулат словил на себе по-прежнему испуганный взгляд.

— Хватит таращить на меня свои блюдца, — огрызнулся он, вынуждая гриффиндорку вздрогнуть. — Иди, присмотри за ним. Сейчас, если не додумалась, не лучшее время оставлять его самого, — крошечная пауза для рваного вдоха. — Головой отвечаешь, поняла меня?

Он был прав. Чертовски прав.

Его правота заставила собраться и сделать шаг назад. Чуть запоздало, но приказной тон отрезвил. Губы сжались сами собой.

— Твой друг чуть не свёл счёты с жизнью, а ты даже не останешься с ним, а? Это и есть проявление слизеринской дружбы?

Тёмные прищуренные глаза вперились её лицо. Почти недоверчиво. И, слава Годрику, вот она, неприязнь. Это заставило окончательно прийти в себя.

— Пошла ты, Грейнджер, ты нихера не знаешь.

Она не знала. Конечно, Малфой ни слова не сказал ей.