Платиновая леди
Шрифт:
А где работать Жене? В агентстве? Шубин возьмет ее, куда он денется, все-таки пока что она его жена. Она, с одной стороны, будет рядом с ним, с другой – у нее будет своя личная жизнь. Шубин может снять себе квартиру или даже купить, деньги у него есть, а у нее, у Жени, начнется совершенно другая жизнь. Она познакомится с мужчиной, будет ходить к нему на свидания, а Шубин в это время пусть кусает локти…
Она сложила все вещи обратно в шкаф и села на кровать. Провела ладонью по той подушке, на которой уже давно не лежала голова Игоря. Она мысленно прощалась с ним, собираясь, однако, работать с ним бок о бок. Ну и пусть. Она не боится сложностей. Теперь главное – найти няню. Фантастическую няню. Не рановато ли она решила бросить Саню?
Послышался
Она встала, сбросила халат и перешагнула через него. Пижаму уже расстегивал Крымов…
…Она была очень далеко, на каких-то залитых солнцем экзотических островах, и море плескалось у ее ног, когда поняла, что лежит на плече у Крымова и смотрит сквозь ресницы на огонек его сигареты. Кто-то третий присутствовал где-то совсем близко, и она никак не могла понять, сон это или явь, пока взгляд ее не переместился чуть в сторону и она не увидела стоящего там же, где тысячелетие тому назад стоял обнаженный Крымов, Игоря.
Он тоже курил. Спальня была полна дыма. Крымов не видел друга и стряхивал пепел в стоящую у него на голом животе хрустальную пепельницу. Шубин же стряхивал пепел прямо на пол. Видимо, картина, открывшаяся перед ним, сделала его равнодушным к такого рода вещам.
Шубин вошел домой, открыв двери своими ключами, сначала прошел в большую комнату, не нашел там никого, затем заглянул в детскую – Саня безмятежно спал, Игорь поцеловал его в розовую щеку. В кухне на столе стояли бутылка водки и блюдце с нарезанным лимоном. Рядом – большая чашка с остатками чая. Женя могла быть только в спальне. Он пошел туда и остановился на пороге. Он увидел, что его место занято лучшим другом. Два обнаженных тела в его постели. Жена и друг. О таком он только читал в романах. Но даже не догадывался, что это произойдет с ним самим. Домашняя курочка превратилась в шлюху. Что ж, тем лучше. Теперь-то он уж точно уйдет, громко хлопнув дверью. И она не спросит его, куда ты и зачем, как можно бросать ребенка и все такое… Он теперь свободен. Однако он не смог сдвинуться с места и продолжал стоять, глядя неотрывно на свою жену, на ее розовое нежное лицо, такое спокойное и умиротворенное, каким он не видел его никогда… Похоже, то, что говорят про Крымова, вовсе не легенды, и он действительно способен пробудить чувственность в любой, даже самой холодной женщине. Такой, как Женя.
Шубин не знал, как ему себя вести, что делать, что говорить. Он стоял и смотрел. Крымов не видел его, а вот Женя, скорее всего, делала вид, что не видит его, наверное, ей трудно представить себе, что же будет, если она откроет глаза и встретится взглядом со своим мужем.
Он спрашивал себя, испытывает ли ревность? Ответ заставлял себя ждать. Женя смотрелась очень гармонично на плече красавца Крымова. У нее, оказывается, красивая полная грудь (которой она еще продолжала подкармливать Саню) и округлые стройные бедра. Все то, что прежде принадлежало Шубину, теперь – ничейное, общественное, теперь его жена могла принадлежать кому угодно. Он сам ей позволил поступать так, избегая близости с нею. И вот вынужден лицезреть это…
Наконец Жене надоело делать вид, что она спит. Сцена затянулась и грозила выплеснуться в скандал с мордобитием. Надо было что-то предпринимать. Крымов уснул и пусть себе спит, он и пришел к ней, насколько ей помнится, чтобы выспаться. И никто не виноват в том, что она позволила себя
Она выскользнула из постели и, голая, спокойно прошла мимо Шубина, как если бы он был частью дверного косяка. Даже не поздоровалась с ним, посчитав это излишним.
Она прошла на кухню, допила свой холодный чай и села за стол, обхватив голову руками. Шубин внимательно следил за ней. Он тоже не собирался с ней здороваться, и вообще ему казалось, что все это происходит не с ним. Он очень жалел, что рядом нет Тани, уж она-то прокомментировала бы ситуацию со свойственным ей черным юмором и сарказмом. У Шубина же отнялся язык. Женя освободила его от своего присутствия, значит, он мог прямо сейчас собрать вещи и уйти. Казалось бы, все складывалось для него как нельзя удачно. Вот только уходить почему-то не хотелось. Он мысленно твердил фразу, которая, по большому счету, была бессмысленной, но продолжала вертеться на языке, как назойливая, неотвязная мелодия: «Ты бы оделась, подруга». Но подруга, казалось, забыла, что сидит на табурете голая. Не обнаженная, не нагая, как пишут в романах, а именно голая, неприкрытая, бесстыжая, неприличная… И это его Женя Жукова?
Он вошел в кухню и сел напротив нее. Они посмотрели друг другу в глаза.
– Через пять минут ко мне должна прийти няня, надеюсь, она подойдет мне, и я выйду на работу. Скажи Щукиной, чтобы освободила мой стол, а сама пусть займет тот, маленький, что возле окна. Я должна работать, иначе свихнусь. Постарайся понять меня.
– Это все, что ты хотела мне сказать? – Потрясенный Шубин не сводил с нее глаз. – А он? – Шубин кивнул в сторону спальни.
– Об этом поговорим как-нибудь в другой раз. У меня суп есть, хочешь?
И, не дожидаясь ответа, Женя, едва не касаясь Шубина своим розовым телом, выскользнула из кухни, и он услышал, как она в спальне открывает дверцы шкафа, одевается. Через минуту в дверь действительно позвонили. Он слышал, как она вышла в переднюю и открывает дверь, здоровается с кем-то, вероятно, с няней. Откуда ей знать, согласится ли та работать у нее круглые сутки или нет? Или она говорила это от отчаяния? Хотя, быть может, они договорились обо всем заранее, по телефону. Он ловил себя на мысли, что думает о чем угодно, кроме того, что волновало его, по сути, сейчас больше всего. В спальне на его кровати спал Крымов. Спал, как ребенок. Как Саня. И ничего не боялся. А чего ему бояться, если он сам, Шубин, виноват в том, что его жена переспала с его лучшим другом. Он же бросил ее. Кто навещал Женю в роддоме, когда та лежала на сохранении? Крымов. Кто дарил ей букеты роз? Крымов. Кто постоянно оказывал ей знаки внимания? Крымов. Но кто бы мог подумать, что их отношения, с виду дружеские, зайдут так далеко? Никто. Да и Женька сама вряд ли могла предположить такое. Он пришел к ней утром… Розы… В вазе на столе в большой комнате он видел красные розы. Много, огромный букет. Итак, он пришел к ней утром, подарил цветы. Зачем он пришел? Чтобы утешить, приласкать, пока муж разбирается в своих чувствах и пытается понять, что же ему нужно… Может, он пришел по делу, или ему самому захотелось поплакаться в жилетку. Они нашли друг друга, поплакались… Удивительно, но ненависти к Крымову, как и к Жене, он не испытывал. Они оба – близкие ему люди, и оба предали его. Легко.
– Проходите, пожалуйста… Сейчас я покажу вам Саню…
Женя вела себя спокойно, словно ничего и не произошло. Показывала будущей няне ребенка, объясняла, что от нее требуется, и говорила тоном требовательной и уверенной в себе мамаши, будто это была и не Женя Жукова, а совершенно другая, незнакомая ему женщина. Когда она успела так измениться? Кто сделал ее такой? Неужели он сам, Шубин, когда, решив для себя, что не любит жену, исчез из ее жизни прежде, чем она это осознала?
– Знакомься, Игорь, это наша няня, ее зовут Наташа… – услышал он над самым ухом и очнулся.