Платит проигравший
Шрифт:
— В каком же?
— В кошмарном! — гавкнула старуха. Пес в точности спародировал этот звук.
— У меня есть способ взбодрить девушку.
— Не получится. Она собрала вещи и уехала. Вряд ли старуха лгала, но новость не очень приятная.
— Ей не понравилось у вас?
— Она не отчитывалась. Строптивая девица. Такой палец в рот не клади.
— Вам ничего не известно о ее новом адресе?
— Нет. Ищите сами, если виноваты.
— Концерн ни в чем не повинен.
— А то кто же, Я слышала, как она кричала по телефону: «Чтоб он сгорел вместе с этой сволочью!» и еще: «Это ему даром не пройдет». Ругалась, страшно.
— Кому же она это говорила?
— Понятия не имею. Я не подслушиваю чужих разговоров.
— Простите,
— Фоке. Миссис Фоке.
Дверь открылась еще шире. Пес уже обнюхивал мои ботинки.
— Мы хотели бы ей помочь.
— О чем вы раньше думали?
— У мисс Сэтчер был приятель? — Вопрос уперся в пустоту. — Возможно, ее молодой человек помог бы нам найти Айлин.
— Не знаю, не знаю. В дом она никого не приводила, у нас это не принято. Однажды — случайно, разумеется — я видела в окно, как за ней приезжала шикарная машина. Шофера мне не удалось разглядеть, но мне показалось, он не молод.
— Как вы это определили?
— Когда Айлин вышла из дома, он, сидя в машине, наклонился, чтобы открыть ей дверцу. Я заметила седину.
— Вы не запомнили марку машины?
— Ничего в них не понимаю. Длинная, белая, вся сверкает. До войны таких не делали. Вы что же, хотели ее вернуть? Зря стараетесь. Она девушка гордая, с характером.
— Я учту это. Спасибо, вы были очень любезны, миссис Фоке.
Наклонившись, я потрепал пса по шерсти, в ответ он лизнул мне руку.
— Любите собак?
— Обожаю. Чем больше узнаю людей, тем больше люблю собак.
Когда я сел в машину, старуха еще стояла на крыльце и смотрела в мою сторону. Дел у меня было больше, чем вшей на ее пуделе, но я решил вернуться в свою контору. Не исключено, что Хэйзл будет искать меня или же позвонит. Лучший способ найти кого-то — это дать ему возможность найти тебя. Выводы делать рано, но, похоже, история при-обретает неважнецкий оборот, а я в полной прострации и не продвинулся ни на шаг. Самым трудным вопросом оставался не труп Кейлеба, а внезапное исчезновение Хэйзл. Если ее не интересовало, с кем уединился в Камер-Холле ее муж или, предположим, она уже знала, что Кейлеб мертв, то какой смысл разыгрывать комедию и привозить меня на место преступления? Заплатить тысячу долларов, чтобы показать труп? Чушь несусветная. Другой вариант: она сама убила Кейлеба и решила меня подставить, но такая схема еще более неправдоподобна. Для этого необходимо притащить меня к тепленькому покойничку и вызвать полицию. Кейлеба убили за сутки до моего появления и притянуть меня к участим в преступлении невозможно. Вопрос следующий: кто находился в доме одновременно со мной? Если Хэйзл знала об этом человеке, то мой приезд оправдан. Частный детектив с хорошей репутацией — прекрасный свидетель на суде. Но этот «кто-то» удрал у меня из-под носа н надежды Хэйзл не оправдались. Можно примерить на роль убийцы Айлин. Судя по стуку каблуков, который я слышал в Камер-Холле, не исключено, что по лестнице бежала женщина Девчонка уволилась и мстит своему любовнику. Krf мечно, она не похожа на святошу, но я не верю в подобную примитивную чепуху. Повод для убийства должен быть веским и серьезным, это не любовный психоз из киношной мелодрамы. Ладно, птичку по имени Айлин Сэтчер я найду для успокоения души, но ке стоит ставить на нее больше двух монет. Да же если девчонка зла на весь свет и ненавидит сво его босса, она не идеальный кандидат в убийцы Остается еще одна зацепка. Если Хэйзл говорила правду, а не выдумала всю историю с мужем, то существует некий Мейкоп. Человек, который утро жал Кейлебу в ресторане «Глория». О нем мне ничего не известно, как, впрочем, и об остальных.
Чутье мне подсказывало, что пока я ломаю голову над массовкой, на сцене должны появиться еще какие-то действующие лица. Не мешало бы встретиться с Глэдис Фоули. Как только я вспомнил о ней, мне стало теплее. Такие глаза встречаются один раз в жизни и их не так
Часы на приборном щитке показывали без четверти восемь. День пролетел быстро и бестолково. Улицы нарядились в неоновые огни, когда я подкатил к своей берлоге. «Кадиллак» Хэйзл все еще стоял на своем месте. Либо она за ним не вернулась, либо приехала вновь. Чуть дальше, дома за два, стояла черно-белая полицейская машина. Мне не хотелось думать, что копы приехали ко мне, но исключать такой вариант — значит слишком хорошо о себе думать.
Я спустился в свой полуподвал, но ключ доставать не стал. На коврике, благодаря цементной куче, отчетливо отпечатались чьи-то подошвы. Они принадлежали ребятам, чей рост заставит меня задирать голову при близком общении, если только они воспользуются языком, а не кулаками. У меня двери не очень упрямы и вряд ли стоит обвинять кого-то во взломе. Я вошел внутрь, не бежать же из собственной конторы, за которую еще и платить приходится.
Их было двое с начищенными бляхами на форменных кителях. Все полицейские похожи на свои машины, такие же черно-белые. Один сидел за моим столом, второй разглядывал грамоту, висящую в рамке на стене. Голубой дым плавал в воздухе завесой, пепельница забита окурками дешевых сигар.
— Не ждал? — рявкнул сержант.
— Когда я жду, то меня застают. И уж гадить, здесь я бы вам не позволил.
— Тебя хочет видеть лейтенант Харпер. Поехали, -сказал он голосом нежным, как подгоревшая корка.
— А что случилось?
— Там все узнаешь. Топай.
Я хорошо знал лейтенанта Харпера. Он возглавь лял отдел по расследованию особо тяжких и встречи с ним не вызывали приятных воспоминаний. К тому же мне нечего ему сказать.
Глава II
1
Кабинет лейтенанта, куда меня доставили на моей же машине, выглядел не больше моего. Пара стульев, стол, залитый чернилами, грязные стены, не мытое годами окно и сам хозяин со своим помощником, без которого он шагу сделать не мог.
Увидев меня. Рик Харпер кивнул на стул.
Он напоминал конторскую крысу. Длинный, костлявый, с лысой головой, которую, очевидно, полировал бархоткой, и коротким, вмятым в череп носом. Ничего общего с полицейским, какими принято их представлять себе, когда речь идет об очделе по расследованию особо тяжких преступлений. Лейтенант сидел зг столом, вонзая лошадиные зубы в бутерброд, а его помощник-детектив Элиот Паркинс стоял, облокотившись на подоконник, и сверлил меня ядовитыми глазками. Лейтенанта еще можно принять за добро го дядюшку, если не давить ему на мозоли, но Паркинс другое дело. Он был маленького роста и носил ботинки на высоком каблуке, весил минус сто фунтов и разговаривал как телеграмма скупца. Головастый тип с большим опытом, он мог проследить за брошенной в Тихий океан щепкой от Золотых ворот до берегов Новой Зеландии и ни на секунду не выпустить ее из виду. Душевности в нем было не больше, чем в веревке палача.
Я сел напротив лейтенанта, положив шляпу на колени и изображая из себя невинную овечку.
— Привет, сыщик. Давно не виделись.
— Привет, лейтенант. Я чуть не прослезился, когда твои ребята сказали, что ты соскучился по мне.
— Давай договоримся сразу. Ты много знаешь, я много знаю. Не будем вести протокол допроса, а устроим обмен мнениями. Идет?
— Мягко стелешь.
— Спать придется жестко, если будешь кочевряжиться. Знаю я тебя, остряка. Сегодня не тот случай.
— Обмен мнениями? Я соблюдаю старомодные принципы. Моя работа заключается в сборе информации, а не в ее распространении.