Платит проигравший
Шрифт:
— Как ты себя чувствуешь?
— Лучше чем того заслуживаю.
— Постарайся ничего не говорить копам о девчонке. Я сам с ней разберусь.
— Ищи ветра в поле.
Я набрал номер Харпера и застал его на месте. Как выяснилось, я болтаюсь у него под ногами и мешаю работать. После десятка оскорблений в мой адрес, я задал ему первый вопрос.
— Ты выяснил, кому принадлежит «шевроле», в котором найден труп Вэнса Кейлеба?
— Без особых усилий. Машина принадлежит Хэйзл Кейлеб. Но, как выяснилось, она ею давно не пользовалась и машина стояла в гараже концерна. Ее отремонтировали
— Если сменили двигатель, значит, спидометр поставили на ноль.
— Поставили, но на спидометре зафиксировано триста миль. Кто-то пользовался машиной.
— Что известно о Хэйзл?
— В Лос-Анджелесе она не появлялась. Так утверждает их полиция.
— Еще бы. Ее там поджидали. Но не в этом дело. Ты знаешь, на чем катается Хардинг?
— Хардинг? А он тут с какого бока?
— Не тяни время, лейтенант. Мы оба устали.
— Белый «роллс-ройс».
— Адресочек тебе его известен?
— Берер-Хилл, 32.
— Ну, городской и я знаю. Должен быть еще какой-то.
— Езжай-ка ты по своему адресочку. Тебе его менять придется.
— Что ты несешь?
— Уборщица подметала лестничную площадку возле твоей квартиры и задела за проводок. Дверь вышибло, будто и не было. Женщина уцелела, ее отправили в больницу. Небольшая контузия и шок.
— Ну, теперь вовсе убирать не будит, она и так занималась этим лишь в октябре, не раньше. Ребята ездили ко мне?
— Сержант Леви был. Забили проем фанерой. Сам расхлебывай. Дойл тут возомнил себя комиссаром, ходит индюком с задранным носом. Парень еще не понял службы, а сует белые рученьки в дерьмо. Ты, я смотрю, ему подыгрываешь.
— Я в стороне, Рекс. Ты сам знаешь.
— Врешь, красавец. Для чего моих людей на буксир отправили? Мне ни звука, будто я крайний.
— Иди с ними на буксир и хапнешь венок победителя. Доил до утра не очухается от задания, которое получил.
— От кого получил?
— Ты слишком болтлив сегодня, Рекс. Не пей на работе, ночь будет трудной.
Я нажал на рычаг и перезвонил Марчесу. Мой старый приятель ответил не сразу, а когда пробурчал что-то невнятное в трубку, я понял, что оторвал его от ужина, В моем желудке тут же забурлило.
— Извини, старина, я оторву тебя на одну минуту.
— Ты решил забрать ворованный чемодан?
— Можешь его выбросить.
— Приходила Дора перед самым закрытием магазина. Взволнованная. Говорит, что у тебя в квартире произошел взрыв. Дверь снесло, женщина пострадала.
— Ерунда. Она не знала, что залежавшаяся пыль превращается с годами в порох. Ну и что же Дора?
— Сказала, как закроет кафе, пойдет к тебе сторожить квартиру. Слишком она печется о тебе. Не замечал?
— Боится потерять постоянного клиента. Вот что, Марчес. Ты знаешь все, что нужно и не нужно. Меня интересует адрес Хардинга, но только не называй «Берер-Хилл», я в тебе разочаруюсь.
— Подожди у телефона.
Я ждал, наблюдая через окно, как Линдон выгружает ящики из фургона, освобождая место для группы захвата. Кажется, спектакль заканчивался, но я еще не видел финала так отчетливо, как мне хотелось бы. Некоторые действующие лица были расплывчаты.
— Ты меня слышишь?
— Говори.
— Есть
— Это то, что нужно.
— Странно.
— Позвони ко мне домой и скажи Доре, что я вернусь утром. Стоит ли меня ждать? Ни один жулик не пойдет в мою квартиру, от нее за милю тянет пылыо и пустотой. До встречи.
— Эй! А как же материалы по Феркенсу? У меня отличное досье собралось.
— Завтра заберу.
Раз уж телефон находился под боком, я использовал его на полную катушку. Соединившись с телефонным узлом, я попросил диспетчера соединить меня с Чикаго. Нормана Гейтса я нашел по одному из его телефонов. Он тут же узнал меня и, как я понял, не терял времени даром. Его доклад занял десять минут и было в нем то, о чем я не подозревал. После того, как я положил трубку на рычаг, мне оставалось поставить точки над "i".
Я вышел из душной будки и направился к Линдону. Парень изрядно потрудился и сидел на стуле, дымя сигаретой.
— На этом наши дорожки расходятся, Вик. Ты заканчивай дело со «снежком», а я прищучу убийцу, если повезет, конечно.
— Удачи.
Уходя, я чувствовал на себе его взгляд. Чем-то мы были похожи. Скорее всего своей неисправимой старомодностью и наивной верой в добро.
Глава IX
1
Битый час я убил на то, чтобы отыскать усадьбу «Магнолия», и затраченное время но было выброшено на ветер. Свет в окнах первого этажа придал мне сил и уверенности, что все так, как я себе рисовал.
Оставив машину у обочины, я прошел через редкий перелесок и приблизился к ограде. По моим прикидкам от виллы до железнодорожного переезда, где некую леди ждал «роллс-ройс», не более трех миль.
Мне не пришлось лезть через забор, калитка не запиралась, а ограда со временем стала такой ветхой, что ее можно свалить одним толчком плеча. Сад зарос, тропинки и дорожки сравнялись с землей. Что-то очень похожее на Камер-Холл, старое, ненадежное и отмирающее, как и сами хозяева поместий. Я не стал изображать из себя следопыта и и прятаться по кустам, а направился к дому. Белый роскошный «роллс» стоял у каменного крыльца, элегантный и безупречный, бросающий вызов всем и вся.
На мой звонок открыла темнокожая горничная и очень удивилась, увидев меня.
— Ждали кого-то другого, мисс?
— О… Я даже не знаю… Должны привезти продукты.
— Я не продукт. Я фрукт, да еще какой! Отстранив вконец растерявшуюся женщину от двери, я пошел в ту сторону, где больше света. Это была просторная гостиная с пылающим камином и старой добротной резной мебелью. Хардинг в бархатной куртке с атласным стеганым воротником сидел в глубоком кресле с высокой спинкой и курил сигару. Симпатичный молодой человек в дорогом костюме стоял у окна в полупрофиль. Когда я вошел, Хардипг лишь поморщился, а молодой джентльмен повернул голову в мою сторону и сказал: