Плато чёрного спелеолога
Шрифт:
— Худая коровка, — сплёвывает один из зеков, вытаскивая из распоротого живота скользкие внутренности.
— Печень Вовану, — гнусаво говорит мрачный детина, поглаживая неухоженную чёрную бороду.
— Само собой.
— Аккуратней работай, желчь прольёшь! Смотри, коровкой сделаем, — с угрозой вздёрнулся чёрнобородый зек.
Сдерживая рвотные позывы, Виктор в потрясении пятится назад, холодный пот заливает лицо, а висках звонко стучат молоточки. Он готов был ко всему… но не к этому. Как-то надо решать эту проблему и чем скорее, тем лучше.
Лихорадочно оглядываясь, Виктор вползает в кусты и обмирает, он слышит характерные звуки, знакомые каждому мужчине. Придавив к мшистому камню длинноногую девицу, вероятно, насильничает, сам Вован.
— Ты ещё поживёшь, главное стони почаще, — пыхтит нелюдь.
Девица старательно подвывает, из глаз градом катятся слёзы, а Вована это ещё больше заводит, он изгибается в экстазе, но в это время Виктор с размаху всаживает ему нож в спину прямо в сердце и с омерзением сдёргивает труп с несчастной женщины. Девица в прострации, ничего не соображает, смотрит невидящим взглядом, а в глазах животный ужас.
— Очнись! — Виктор хлещет её по щекам.
Женщина дёргается, пытается сфокусировать на нём взгляд, губы открывается в крике, Виктор с силой зажимает рот ладонью.
— Успокойся, я не из их команды.
В её взгляде появляется нечто человеческое, которое совместно с паническим страхом заставляет сердце Виктора сжаться от боли.
— Всё нормально, успокойся, мы сейчас уходим отсюда. Ты меня слышишь? — Виктор несильно её встряхивает.
— Я тебя знаю, — неожиданно говорит женщина, — ты к нам тогда приходил… огрызки от яблок собирал. Зачем ты это делал? Кушать очень хотелось? — из её глаз брызнули слёзы.
— Глупая, позарился бы я на ваши объедки… мне семена были нужны.
— А-а-а, понятно, ты садовник, — уверенно говорит она, шаря глазами по сторонам и, неожиданно натыкается на окровавленный труп и дёргается в порыве, чтобы бежать.
— Садовник, — хмыкает Виктор, хватает её за руку. — Быстро уходим, — рывком поднимает её на ноги.
Она стоит как на ходулях, худая, бледная как смерть, под глазами синие пятна, качается взад вперёд, дико озирается и явно находится на гране обморока. Виктор дёргает её за собой и тащит прочь от стоянки людоедов. Женщина вяло перебирает ногами, морщится от боли, закусывая губу, но затем, словно кто дал ей пинка, она бросается вперёд, ломая кустарник, выпучив глаза и подвывая от ужаса. Виктор с трудом догоняет её и обращает внимание, что та босая и ноги изодраны до мяса, но женщина не замечает боли.
— Стой! — резко дёргает её. Она становится как вкопанная и походит сейчас на загнанную лошадь. — Не газуй так, копыта собьёшь, — цинично говорит Виктор, срывает с себя куртку, рвёт, усаживает перед собой женщину и бинтует её стопы. — Так легче?
— Она кивает, в глазах наконец-то появляется человеческое выражение.
— Звать тебя как? — непринуждённо спрашивает Виктор.
— Анжела… то
— Аня, хорошее имя, — улыбается Виктор.
— А мне не нравится, — всхлипывает длинноногая девица.
— Глупая, — беззлобно говорит Виктор. — Пошли, хватит сидеть.
На этот раз Аня вскрикивает от боли и ковыляет как подбитая палкой курица.
— Нам быстрее надо идти, уголовнички опомнятся, погоню организуют.
— Они Лёшу зарезали… и ты знаешь, они его будут есть, — Аня в ужасе закатывает глаза и её едва не выворачивает, но желудок пустой.
— Каждый решает продовольственную проблему по-своему, — усмехается Виктор.
— Но ведь это жутко!
— Недопустимо, я их изведу, — сверкнул глазами мужчина. — А как там ваш, Дмитрий Леонидович поживает? — Виктор переводит разговор в нужное ему русло.
— Ну… не очень.
— Что так?
— У нас сейчас Идар главный, то есть — Идар Сергеевич, его начальник охраны.
— Повышение получил, — усмехается Виктор, вспоминая мужчину, которого он тогда выделил. Всё правильно, жизнь всё расставляет по местам, таким как Дима, только в офисах рулить, а здесь — всё иначе, помимо ума крепкие кулаки нужны.
— Нет… он сам, — не поняв иронии, говорит Аня. — Он всех заставляет работать! — в сердцах выкрикивает она.
— Это плохо? — с удивлением глянул на неё Виктор.
— Я не привыкла работать, — вздёргивает носик Аня.
— Тогда… может, не пойдём в ваш лагерь? — с усмешкой произносит Виктор.
Аня останавливается, с недоумением смотрит на улыбающегося мужчину и робко спрашивает: — К тебе пойдём?
— У меня ещё хуже, — хохотнул Виктор, — будешь пахать как пчёлка, да и Нина тебе глазки выцарапает… если что.
— Боже мой, куда я попала! — закатывает глаза Аня.
— А ты ещё не поняла?
— Ты знаешь, — Аня старается говорить кокетливо, но получается жалко, — ещё не поняла. Может, ты мне разъяснишь? — она смотрит, чуть повернув голову, слегка приоткрыв губы. Вероятно, этим взглядом когда-то сводила с ума немало мужчин. Но… у Виктора выработалось стойкое противоядие к подобным особам ещё в прошлой жизни, к тому же, если сравнивать с Ниной — это словно седло для коровы и чистый родник.
— Ты всё поняла Аня, не переживай, как-нибудь приспособишься.
— Помог бы кто, — с неудовольствием сплёвывает женщина, показав этим свои истинные корни.
— Я уверен, приспособишься, — смеётся Виктор.
Длинноногая девица в раздражении метнула на него пренебрежительный взгляд: — Садовник, мужлан неотёсанный, — процедила сквозь зубы и живенько ковыляет вперёд, вихляя осунувшимся задом.
Виктор с сожалением качает головой и скользнул следом, внимательно поглядывая по сторонам. Затем, видя, что Аня заворачивает в сторону пещеры-пропасти Голубянки, берёт инициативу в свои руки и заставляет её идти следом за ним. Она, скорее всего по привычке, что-то буркнула, но безропотно пошла за ним.