Плато чёрного спелеолога
Шрифт:
— Он совсем не старый, очень даже молодой… а теоремы Виета не знает, — злорадно хмыкает Аня.
— Во истину, страна загадок, — Виктор напряжённо смотрит на далёкий мерцающий огонёк.
— Ничего загадочного, у него родственники в министерстве, — непринуждённо пожимает плечами Аня. — А затем подалась в фирму к Дмитрию Леонидовичу, администратором по устройству банкетов.
— Твоя идея с надувным пароходом? — Виктор оборачивается к ней и слегка улыбается.
— Моя.
— Смотри, сколько народу спасла.
— Как-то не задумывалась.
— Им тебе памятник при жизни надо ставить, а не людоедам отдавать.
— Не ценят, — скривилась
— А что по поводу Идара Сергеевича скажешь? — допытывается Виктор.
— Тёмная лошадка, знаю лишь то, что служил в ФСБ или в ГРУ, по каким-то причинам уволили со службы, а Дима подобрал его, сделал начальником охранного отделения.
— На свою голову, — с иронией перебивает Виктор женщину.
— Это точно, — кивает Аня, но добавляет, — но выжили мы благодаря ему.
— Но только он всех вас использует для своих целей, иначе не стал с зеками договариваться, — уверенно говорит Виктор.
— Мне кажется, он союз с ними заключил, — встрепенулся Алик.
— Он совершил ошибку, — угрюмо произносит Виктор, — а нам дополнительная головная боль. Определённо, необходимо объединятся иначе — съедят, даже не в переносном смысле. Надо на плато искать другие группы людей и к морю, там скалы, можно неплохое укрепление соорудить.
— Павел Сергеевич вроде видел дымок за дальними сопками, может там ещё одна экспедиция, — вспоминает Алик.
— Почему туда не пошли?
— Так это, ещё до потопа было, а затем стало не до того.
— Значит, люди на плато есть. Надо всех найти, причём раньше, чем их найдёт Идар. В народе сила и спасение, — в обманчиво мягком голосе Виктора появляется тембр с металлической окраской.
— Павел Сергеевич давно хотел к морю выйти, но голуби появились, решили прежде мясом запастись.
— На Голубянке много голубей, — уверенно говорит Виктор.
— В последний раз там лишь скворцы были, — сникает Алик.
— На Караби яйлу начинает прилетать птицы, я видел, как стаи кружились над скалами, слева от моей стоянки. Туда тяжело пройти, но на лодке можно. Мне кажется, там и морские котики обосновались, по крайне мере косатки туда часто заплывают.
— Да где же лодку найдём? — вздыхает Алик.
— У меня есть, резиновая, многоместная, — Виктор ошарашивает этим заявлением Алика.
— Блин… здорово. На рыбалку можно будет выходить. У нас спиннинги есть, хотели порыбачить на здешних озёрах, но рыбы мало, исключительно лягушки.
— И даже крючки имеются? — осторожно спрашивает Виктор, вспоминая свой самодельный крючок из шпенька, с которого рыба в большей мере срывается.
— С запасом, — обыденным тоном отвечает Алик.
— Тогда вам сам бог велел к морю идти.
— Думаю, завтра и пойдём, — кивает Алик.
— Я бы от рыбы не отказалась, — сладко зевает Аня, уютно пристроившись на плече у Алика.
— Счастливая, а нас с Ниной от неё воротит. Ладно, давайте пробовать спать, подъём на восходе, — Виктор вытягивается во всю длину, переворачивается на спину, смотрит на далёкие звёзды — это единственное, что не поменялось в этом мире. Сон комкает все впечатления, тревога не спеша уползает вглубь сознания, становится тепло и хорошо. Под утро резко холодает, порыв ветра сбивает каменную крошку с камней и со злостью швыряет на спящих людей. Виктор вскакивает на ноги, толкает Алика и Аню. Они матерятся со сна как сапожники, но достаточно быстро поднимаются, с беспокойством озираются, действительность безжалостно гонит обрывки сна и заполняет
На небо наползают тяжёлые тучи, пахнет свежестью, в море опять грохочет, скоро сюда переместится гроза.
— Перекусить бы что-нибудь, — без особой надежды говорит Аня, а в глазах тоска и страх.
— На вот, — Алик достаёт пару копчёных крылышек диких голубей.
— Это мне? — не верит женщина и мгновенно впивается в мясо, звонко хрустя косточками как заправская дворняга.
Виктор быстро отворачивается, чтобы было невидно, как он сглатывает слюну.
— На всех хватит, — Алик и ему суёт пару крылышек.
После вкусного завтрака, появляется уверенность, все тревоги кажутся недостойными сладости в животе, но осмотрительность, прежде всего. Скрываясь за каменными грядами и разломами, мужчины и женщина гуськом спускаются вниз, выбирая участки закрытые кустарниками и редкими деревьями. Очень скоро придётся пройти мимо Чёрного монастыря, а там хозяйничают зеки, затем, не менее опасный путь к лагерю Идара Сергеевича. Что-то Виктору говорит, он опаснее людоедов будет. А жаль, на него он возлагал большие надежды. Но, как говорится, жизнь покажет все прелести и нюансы своих бесчисленных граней. После убийства Вована, что-то надломилось в душе Виктора, с неё словно сняли предохранитель, сейчас он на боевом взводе.
Перед мрачными скалами Чёрного монастыря, Виктор решительно останавливает группу: — Зеков должно быть не менее четырёх, я схожу на разведку, если в течение часа не приду, уводи Аню в свой лагерь, затем вы должны вернуться за моей женщиной.
— Может ну их, обойдём их стоянку, — предлагает Алик.
— Нет, о них надо знать всё, — Виктор вытягивает финку, а лук отдаёт Алику, — в случае чего, стреляй.
— Но я не умею?
— Учись, — ухмыльнулся Виктор.
В прошлый раз было легче подойти к Чёрному монастырю, не было такой давящей на психику ответственности, а сейчас перед глазами мелькают образы людей, с которыми он познакомился и нечто, говорящее ему словно извне, что он должен всех объединить, иначе смысл их спасения на этом плато исчезнет.
Благодаря обострившимся до придела чувствам, Виктор подсознанием улавливает, что в путанице высокой травы и ветвей кустарниковых деревьев, кто-то скрывается.
Окинув взглядом окружающую местность, он цепляет листья, небрежно рассыпанных на земле и тонкий шнур верёвки. Ага, ловушка и достаточно неумело поставленная, рассчитанная на обычного обывателя, впрочем, Виктор, до недавних пор, был таким же, но сейчас словно что-то проснулось в душе и глаза способны подмечать малейшие несоответствия. Вероятно — это инстинкт самосохранения и загадочная интуиция, по поводу которой у дилетантов возникает много споров. В любом случае Виктор уходит в сторону, в кровь, обдирая локти, ползёт по неудобному склону и выходит с противоположной стороны засады. Сверху он видит зека и обмирает от ужаса, у его рук лежит АКМ. Автомат перевешивает всё и сейчас у людей Виктора ни единого шанса. Это новость будоражит и заставляет предпринять отчаянный поступок, зажав финку в зубах, Виктор сползает в расселину и осторожно выглядывает, ища путь к своей жертве. Удивительно, но в мыслях это звучит именно так и не иначе, зек — его жертва. Тянуть долго нельзя, кто знает, когда его будут сменять, может произойти любая неожиданность. А ведь эти предосторожности против него, Виктора! Осеняет его догадка. После ликвидации Вована зеки быстро перестроились. Но одного они не учли, и Виктор уже не тот.