Плато чёрного спелеолога
Шрифт:
Виктор молчит, в голове с трудом ворочаются мысли, словно увязли в тягучем гудроне, выхода нет, как глупо, так бездарно, а сколько планов на будущее было.
— Не хочешь разговаривать? — мягко произносит чернобородый. — Зря, скоро петь будешь как пташка. Мы тебя живьём кушать будем… отрежем часть тела, запечём на угольках, пока рук и ног не останется, «самоваром» станешь. Отгадай загадку. Без рук и ног, а пыхтит громко.
Зеки по достоинству оценили шутку, разражались как взбесившиеся лошади, даже Сизый очнулся, повёл совиными глазами, обжог взглядом Виктора
— Вы не люди, — помертвев, произносит Виктор.
— Люди, не люди, заладил! — Вагиз вскакивает, сдёргивает с плеча автомат, прицеливается, но неожиданно отшвыривает его далеко в сторону. — А сам то, замочил двух человек! Витёк, двинь меж рёбер, да так, чтоб с хрустом, — обращается он к шестёрке.
Виктор едва успевает выдохнуть воздух из лёгких, сильный удар едва не ломает рёбра, второй целит в лицо, заслоняется локтями. Витёк заходится и не может остановиться, он дёргается словно в экстазе, с остервенением нанося удары.
В голове словно рвутся снаряды, вспышки слепят внутреннее зрение, появляется чёрный шар и Виктор теряет сознание.
Холодная вода приводит его в чувства, голова как чугунный котёл, губы разбиты, с подбородка свисает кусок кожи и на грудь льётся тягучая кровь, горит всё тело, но рёбра вроде целые, не сумела эта мразь их сломать.
— Ты как? — Вагиз вновь сидит на корточках. — Болит? Витёк у нас очень чувствительный пацан… как заведётся. Первый срок получил по малолетству, свою сеструху, четыре часа бил ногами, а она то, дура, оказывается, после первого уже удара ласты склеила. Так что напрасно её братец столько сил тратил, но в этом он весь. Но, в общем, он правильный пацан. А знаешь, ты мне нравишься, не скулишь, взгляд волчий. Таких как ты можно смело на дело брать, — Вагиз улыбается в чёрную бороду, — ты только автомат принеси, и я тебе даю честное слово вора, тебя отпустим… вот, только Аньку отдай, запал я на неё.
— И что все так к Аньке прикипели? — внезапно раздаётся весёлый голос.
Вагиз подпрыгивает на месте, Бурый выхватывает нож, но короткая очередь прошивает ему руку. Он с проклятиями падает, вцепившись зубами в землю. Сизый медленно встаёт, безучастно хлопает глазами, но пальцы проворно скользят к рукоятке ножа, ещё один выстрел делает в его черепе аккуратное отверстие.
— Вагиз, не доводи до греха, — вновь звучит насмешливый голос.
— А-а-а, менты пога-аные! — голосит Витёк и бросается прочь. Выстрел в ногу валит его на землю. Витёк катается как придавленная автомобилем собака, кричит, рыдает, выкрикивает ругательства, зовёт маму.
— Всё-всё, — Репа поднимает руки, садится на корточки, заламывает локти над головой.
— Идар, это ты? — в потрясении спрашивает Вагиз.
— Зачем автоматами разбрасываешься? — Идар появляется в окружении двух крепких парней.
— Знал, что ты гнилой, — сплёвывает Вагиз.
— Где наш мент, случаем, не сожрали его? — повёл стволом Идар.
— За кого ты нас держишь, Сеня под тем деревом.
— Скажи Репе, чтоб развязал его. А этот кто? Узнаю, огрызки у нас подбирал. Ты
Впору радоваться, помощь пришла так вовремя, но что-то гнетёт в душе, похоже, сегодня не его день, но он решает не нарываться на грубость, спокойно отвечает: — В огрызках косточки, протеин, — Виктор не стал делиться секретом.
— Умно, — качнул головой Идар. — Надо взять на вооружение. Нам дашь жменьку?
— Дам, — просто отвечает Виктор.
— Спасибо, — улыбается Идар, — и всё же ты врёшь, — морщится он и вновь обращается чернобородому: — Второй автомат где?
— У своего приятеля спроси, — усмехается Вагиз.
— Что так? Неужели он у вас его стянул?
— Хмару замочил.
— Дела, — удивляется Идар. — А ты не прост, как показался вначале. Что ж, придётся с тобой пообщаться. Подойди ко мне.
Виктор с трудом поднимается, ноги неприятно дрожат, каждое движение отдаётся болью в почках и печени.
Тем временем Репа развязал Сеню и тот, покачиваясь, двинулся к своим товарищам. Неожиданно Вагиз дёргает его к себе, выхватывает нож и приставляет острое лезвие к кадыку: — Дай нам уйти, Идар!
— Да кто ж вас держит, — спокойно говорит он, но в глазах колыхнулся свинец. — Ты мента освободи и можете уходить.
— Мы к Голубянке отойдём и там его отпустим.
— А если нет?
— Слово вора.
— Хорошо, Вагиз, иди, но береги здоровье. Если к вечеру наш мент не придёт на стоянку, я организую на тебя охоту.
— Нема базару, — пятится Вагиз, а за ним и вся его подвывающая свора.
Людоеды словно растворяются в лесочке и, будто их и не было, лишь костёр дымит, да подгорает человеческое мясо, источая зловоние.
— Сейчас рыба в море появилась, можно было уже и не есть людей, — воротит нос от костра Идар.
— Они от человечины уже не откажутся, — Виктор пытается изучить его лицо, но оно не выражает сильных эмоций, такое простое и располагающее к себе.
Идар подмигивает ему: — Это ты правильно заметил, выродки. Ты вообще один или с командой?
— С Аней, — осторожно произносит Виктор.
— Так идите к нам, хорошие люди нужны… автомат захвати… кстати можешь его за собой оставить. Стреляешь как?
— Не жалуюсь.
— Спецназ?
— Было дело, — врёт Виктор.
— Что ж попался так глупо? — располагающе улыбается Идар.
— Чихнул не вовремя, — угрюмо буркнул Виктор.
— Да-да, бывает, — с насмешкой кивает мужчина. — Так ты с нами или как?
— Подумаю.
Идар в удивлении поднимает брови: — А что тут думать, с Аней долго не продержишься, и автомат не поможет. Вагиз злобу затаил, да и вообще… жирно одному такое оружие иметь. Если ты не с нами, придётся его отдать, сам понимаешь, у нас народ, его необходимо защищать, а у тебя, лишь Анька, — весело смеётся Идар. — Вот что, время у меня есть, сходим к твоему схрону и всё решим миром, можешь в нашу команду влиться или жить отшельником. Да, если не захочешь с нами, Аньку придётся вернуть, она привыкла к обществу, а с тобой одичает.