Плавания капитана флота Федора Литке вокруг света и по Северному Ледовитому океану (с илл.)
Шрифт:
Пролив, названный голландцами Нассавским, есть Югорский Шар; в последние времена известен он был вообще под именем Вайгацкого, Вайгатского, или Вайгата. Имя это, подобно как и название Шпицбергенского и Гренландского Вайгата, производили от голландских слов waaien – «дуть» и gat – «ворота», утверждая, что оно дано проливу этому потому, что ветры дуют в нем с великой силой. Другие вместо слова waaien принимали weihen – «святить», и делали таким образом из Вайгата Святой пролив. Неосновательность того и другого словопроизведения нетрудно доказать тем, во-первых, что настоящее название есть Вайгач, а не Вейгат, и что оно принадлежит одному только острову, а не проливу; и, во-вторых, тем, что оно было уже известно за 40 лет до первого путешествия голландцев к северо-востоку.
Слово Вайгат принято было уже позднее, когда пришло в мысль сделать его голландским; первые же мореплаватели все без исключения писали Вайгац (Waigatz). Они русское «ч» переменяли обыкновенно в «tz». Печора – писали Pittzora; Песчанка – Pitzana и т. п. Итак, если б нам и неизвестно было настоящее название, то по аналогии следовало бы принять Waigatz за Вайгач. По острову называли они и пролив, отделяющий его от материка, Вайгацем; упоминают, однако же, что на месте называется он иначе. Нет сомнения, что это иное название, упоминаемое ими, есть то же самое, какое употребляется и ныне, а именно Югорский Шар. Итак, те самые мореплаватели, которым приписывали изобретение слова Вайгач, доказывают нам, что пролив Вайгацкий, или Вайгат, не существовал в XVI веке, подобно как и ныне не существует. Невзирая, однако же, на то, некоторые российские писатели, которым хорошо известны были настоящие названия обоих проливов, омывающих остров Вайгач, покорствуя обыкновению, принимали название Вайгачского пролива, разумея, однако же, под ним все пространство моря, Новую Землю от материка отделяющее, и разделяя пролив этот на два рукава: Ворота и Югорский Шар. Но допуская столь произвольные положения, вводится бесконечная запутанность в гидрографической номенклатуре, так как столь же справедливо можем мы назвать пролив, отделяющий Ютландию от Швеции, Зееландским, а Зунд и Бельты – его рукавами, и т. д.
Форстер, сколько мне известно, первый отверг голландское происхождение слова Вайгач, или Вайгац, потому что Бурро в 1556 году такое уже знал. Но, не довольствуясь тем, хотел он еще объяснить настоящее его происхождение. Мыс Идолов (Afgodenhoeck) облегчил ему этот труд. «По-славянски, – говорит он, – ваять значит резать, делать идолов; следственно, Ваятый Нос будет значить Резной мыс, мыс Идолов; и вот, кажется, истинное начало слова Вайгац, которое по-настоящему есть Ваятельствой пролив, пролив Идолов». Форстер был так уверен в истине своей догадки, что в другом месте говорит утвердительно, что русские Afgodenhoeck называют Ваятый Нос. Столь чудное толкование слова Вайгач нашло, однако же, последователей не только между иностранными, но даже и между русскими писателями [36] . Если б нужно было опровергнуть его, то довольно бы сказать, что русские мыс Afgodenhoeck никогда не называли Вайгат, но именуют Болванским.
36
Барро, Берх. (Примеч. Ф. П. Литке.)
Откуда же происходит слово Вайгач? Вопрос этот решить столь же трудно, как и подобные о словах Колгуев, Нокуев, Кильдин, Варандей и множестве других названий, которые есть, вероятно, остатки языков, истребившихся вместе с народами, которые говорили ими. Витсен пишет, что остров Вайгач называется так по имени некоего Ивана Вайгача. Это весьма вероятно; жаль только, что он не уведомляет нас, кто был этот Вайгач и по какому случаю остров назван его именем.
Крестовый мыс (Kruyshoeck) есть, без сомнения, Сухой Нос; Спорный мыс (Twisthoeck) – Кониной Нос или Конь-камень; остров Мальсон – Сокольи Луды.
Остров Штатов есть Мясной остров, лежащий по карте лейтенанта Муравьева в двух милях от устья Югорского Шара. Кроме этого острова, нет другого на всем пространстве от Югорского Шара до реки Кары, за которым бы можно было лежать на якоре.
Судя по направлению берега, малой глубине и широте, обсервованной 12 августа, то, что голландцы приняли за реку Обь, была Мутная губа. Какие реки назвали они по именам судов своих, отгадать трудно по неполноте их описания.
Остров Мавриция, найденный и названный ими на обратном пути, есть остров Долгий. План его, приложенный к их путешествию, не оставляет в том сомнения. Остров Оранский есть Большой Зеленец, а Новая Вальхеренская Земля – низменный берег Мединского Заворота, который им не мудрено было почитать островом. Следственно, Матвеев остров был им (по крайней мере Линшотену) в это время неизвестен. Широта Долгого острова, найденная Баренцом, совершенно сходна с новейшими определениями.
В этом последнем путешествии встречаются два любопытных обстоятельства в физическом отношении. 5 июля мореплаватели пеленговали солнце на SSW по компасу прежде еще прихода его на меридиан. 23 июля находилось оно на полуночном меридиане между NNO и NOtN. Если б на наблюдения эти, впрочем сходные, можно было совершенно положиться, то следовало бы из них, что в конце XVI столетия между Каниным Носом и островом Вайгач склонение компаса было от 2 до 2 1/2 румбов западнее, и что с тех пор переменилось оно около 3 румбов к востоку. Законы вековых изменений склонения магнитной стрелки нам столь мало еще известны, что необыкновенного этого вывода нельзя решительно приписать недостатку компасов или наблюдений голландцев.
1595. Най, Тетгалес и прочие. Известие, привезенное в Голландию экспедицией Ная, а особенно историографом ее Линшотеном, о несомненной возможности плаваний в Китай через северо-восток, принято было с восторгом и до такой степени возбудило предприимчивость голландцев, что в следующем году (1595) собрался для этого новый флот, состоявший из семи кораблей, в снаряжении которого участвовали и Генеральные Штаты, и принц Мавриций Оранский. Адмиралом этого флота был по-прежнему Корнелис Най, вице-адмиралом – Брандт Тетгалес, капитанами остальных судов – Вильгельм Баренц, Ламберт Оом, Томас Виллемсон, Гарман Янсон и Генрих Гартман. Обер-комиссарами со стороны Генеральных Штатов были Линшотен и де-ла-Даль, а от разных купеческих компаний, сверх этих двух, еще Гемскерк, Рип и Бейс (Buys). Переводчиком – упомянутый выше славянин Сплиндлер.
По причине разных препятствий не успели они отправиться в море прежде 2 июля; 7 августа обогнули Нордкап, а 17-го встретили множество сплошного льда. Они считали себя тогда на широте 70 1/2 ° и в расстоянии 12–13 миль от Новой Земли. Пробираясь сквозь него с великой опасностью, прибыли они на другой день к острову Долгому, а 19 числа к Югорскому Шару, который совершенно был затерт льдом. Они вынуждены были укрыться под берегом острова Вайгач, где простояли шесть дней. Тут видели две русские ладьи, из которых одна была из Пинеги. Мореходы с нее рассказывали им, между прочим, что из Холмогор ежегодно несколько ладей ходят в реку Обь и далее до реки Гиллиси (Енисей) [37] , где торгуют сукном и другими товарами; что жители этой реки, подобно им, греческие христиане, и прочее. Самоеды, с которыми им после встретиться случилось, подтвердили известие это. 25 числа попытались голландцы проплыть несколько к востоку, но встретили столько льда, что вынуждены были с поспешностью возвратиться на прежнее место. 2 сентября лед несколько разнесло; они опять под парусами вошли наконец в Новое Северное море, но тут встретили еще сильнейший лед и едва успели укрыться за островом Штатов (Мясным), где их совершенно окружило льдом.
37
Архангельские простолюдины реку Енисей называли Елисеем. Отчего и могли голландцы принять ее за Гиллиси. (Примеч. Ф. П. Литке.)
8 числа собран был совет из главнейших особ во флоте, на котором адмирал и большая часть других решили, что, по причине непреодолимых препятствий и позднего времени не остается им ничего иного, как возвратиться в отечество. Один Баренц был против этого; он думал, что следует сделать попытку пройти к северу от Новой Земли или же, оставшись, прозимовать на месте и продолжать плавание в следующем году. Ему сказано было, что если он хочет, то может исполнить это один и на собственную свою ответственность. Кажется, что смелое предложение его весьма не понравилось прочим. Следуя большинству голосов, решили они отправиться в обратный путь; и едва к 10 числу могли войти снова в Югорский Шар. 11-го решились сделать еще одну попытку, которая была также безуспешна. Наконец 15-го собран был опять совет на адмиральском корабле, где составлен и подписан всеми, кроме Баренца, акт, по которому весь флот немедленно направился в отечество. После многих опасностей, изнуренные трудами и цингой, благополучно прибыли они туда все в разные времена, с 26 октября по 10 ноября.
Второе путешествие это, предпринятое со столь большими средствами и обещавшее так много, кончилось совершенно безуспешно: голландцы не открыли ни одного прежде не виданного пункта берега. Правительство их не решалось более делать попыток на общественные средства, но обещало, однако, частным людям значительное вознаграждение за открытие искомого пути.
1596. Гемскерк и Pun. Поощренный этим амстердамский магистрат решился снарядить в 1596 году два корабля. Капитаном одного и комиссаром от купечества был Яков Гемскерк; обер-штурманом у него Баренц. Другим кораблем начальствовал Корнелий Рип. 10 мая отплыли оба корабля из Амстердама, а 18-го – из Флиланда. 4 июня изумились они, увидя около солнца несколько других солнц, соединенных радугами. Это были парагелии. Они находились тогда на широте 71°. Тут начались разногласия между Рипом и Баренцем [38] , окончившиеся впоследствии разлучением обоих судов. Последний утверждал, что они слишком далеко находятся к западу и должны плыть восточнее, но первый возражал, что он не имеет намерения плыть к Вайгачу. В следующие дни встречали они множество льда, сквозь который с трудом пробирались; 9 числа открыли они высокий остров, лежащий на широте 74°30'. Удачная охота на огромного белого медведя дала им мысль назвать этот остров Медвежьим [39] .
38
Следует заметить, что капитаном корабля был Гемскерк, но обер-штурман его Баренц во всех описаниях этого путешествия играет первую роль. В некоторых сочинениях о Гемскерке упоминается только мимоходом. (Примеч. Ф. П. Литке.)
39
Промышленники наши называют этот остров просто Медведем. Англичанам известен он под названием Cherry Island. (Примеч. Ф. П. Литке.)