Плазмоиды
Шрифт:
Взорвался миниатюрной сверхновой сначала один плазмоид-гигант. Затем – второй.
Несколько самолетов так и не успели уйти с линии атаки, сожженные юркими шарами поменьше, с потрясающей скоростью пробившими небо огненной картечью. Еще десяток машин превратился в горстку ионов после прикосновения плазменных «кнутов», выброшенных на сотни метров большими особями.
Но за первыми «Левиафанами», канувшими в небытие, хлынула вторая волна. С грохотом и зверским воем турбин пролетали они над дымящимся Вифлеемом. Как хищные птицы возмездия, вонзали они незримые иглы в дрогнувшие тела плазмоидов.
А за ними неожиданно появился целый рой штурмовых вертолетов, синхронно выпустивший десятки юрких ракет «воздух – воздух».
И малые особи бросились в разные стороны, перехватывая эти снаряды. Теряя драгоценное время.
Откуда-то сверху спикировала целая эскадрилья истребителей F-16-Mil.
С запада атаковали британские самолеты.
Разом отработали по целям комплексы ПВО.
Танковый полк и зенитная артиллерия…
В небе разразился настоящий огненный ураган! Будто сама преисподняя вывернулась наизнанку, орошая волнами багряного пламени воздух. Многие люди остановились и наблюдали за невиданной баталией, подняв головы и открыв рты.
От шквала звуков закладывало уши и бежали по спине крупные мурашки.
Казалось, будто само воинство небесное спустилось с божественных высот, чтобы дать отпор плазмоидам.
И армада дрогнула под невероятным натиском пилотов, которые не ведали страха в этом решающем бою.
Сначала один из уцелевших пульсировавших гигантов набрал высоту, уходя в дымку облачности, затем другой.
– Они улетают, – не веря собственным словам, произнес Егоров.
– Нет. Это ложный маневр, – безапелляционно отрезал Торик, сверкнув своими темными глазищами. – Но у нас появилось время! Время! Это последний шанс! Раскидывайте завал! Живее! Разгребайте его!
Он бросился ко входу в базилику и принялся оттаскивать камни, куски штукатурки и облицовочного кирпича.
– Папа, дай я помогу дяде Славе, – вдруг сказала Ветка.
Максим, с трудом соображая, поставил дочку на землю. Она подбежала к Торику и стала швырять в сторону небольшие осколки.
Через минуту все остальные с непонятно откуда взявшейся неистовой энергией тоже разгребали насыпь, чтобы попасть внутрь.
А небо продолжало гореть, распробовав гнев отчаявшихся людей.
Внутри церкви было прохладно и относительно тихо.
Ни души.
Максим, сипло дыша, вошел в просторное помещение. По правую руку темнел вход в пещеру Рождества, в другом конце поблескивал золотом алтарь.
Долгов достал из кармана брюк зажигалку и, подхватив трясущейся от усталости рукой лампаду, поджег фитиль.
На стенах запрыгали гибкие тени.
– И… кхы-кхы… и что теперь? – процедил сквозь дубы Фрунзик, откашливаясь и стараясь восстановить дыхание.
Чумазый Торик отряхнул исцарапанные ладони и осмотрелся.
– Нам туда, – показал он на лестницу, ведущую вниз. – Артефакт, видимо, должен быть где-то под пещерой. Нужно торопиться, плазмоиды очень скоро очухаются. Они ведь не зря собирали нас вместе с самого начала, не зря не трогали до последнего момента, не мешали, а лишь наблюдали. Они тоже хотели заполучить реликвию… Только не знали – где она.
– Как у тебя опять все просто, – криво усмехнулся Егоров. И в полумраке его вымученная улыбка показалась Максиму оскалом. – Только какого хрена тогда они вообще устроили эту живодерню? Неужто, чтобы добраться до какого-то долбаного артефакта, надо было полпланеты вырезать?
– Егоров, Егоров… Я же сто раз объяснял… Эти существа совершенно не похожи на нас. Их логика иная, они совсем-совсем другие. И они всего лишь защищались, как умели.
– Дядя Слава правду говорит, – неожиданно согласилась Ветка. – Мне Фоччи рассказывал то же самое.
Они стали спускаться по ступеням, осторожно поддерживая друг друга. Скудного света лампады едва хватало, чтобы разогнать надвинувшийся из подземелья мрак.
– Защищались? – переспросил Юрка, стараясь не споткнуться. – Что-то не похоже это на защиту… Больше напоминает безосновательную, наглую агрессию… Да и от кого им защищаться-то?
– От нас, – ответил Святослав. И Долгову показалось, что друг вздохнул в темноте. – Ведь это мы, по их мнению, лишили планету огня восемь лет назад. Только представьте, сколько их сородичей погибло, когда лже-Гефест устроил тот бедлам. Ведь плазма – это тоже огонь.
До Максима не сразу дошел смысл произнесенных Ториком слов – сказывались переутомление и пережитый только что стресс. Но когда он начал понимать, то почувствовал вдруг, что кровь забухала в висках.
Друзья наконец оказались в пещере Рождества. Но никто даже не обратил внимания на богатое убранство помещения, золотые кубки и искусно отделанные ясли, в которых младенец Иисус, по преданию, провел первые дни своей жизни.
Все переваривали очередное откровение от Торика.
– Но ведь те привратники давно исчезли, и огонь… вернулся. Разве не так? – неуверенно предположила Маринка, тревожно глядя на Святослава.
– Так, – кивнул он. – Только появились мы. И плазмоиды, видимо, решили не рисковать.
Наступило молчание. Здесь почти не было слышно, что происходит снаружи, – лишь глухие раскаты.
– Это чудовищно, – прошептала Маринка.
– Торик, ты уверен? – нахмурившись, спросил Фрунзик. – Неужели разумная раса может пойти на такое только ради исключения призрачной возможности? Да это же просто смешно… Мы ведь вовсе не собирались забирать огонь.
– Они другие, Герасимов, – сказал Торик, облокачиваясь рукой на крепкую угловую балку. – Не меряй их разум по своим шаблонам.
В помещении что-то неуловимо изменилось. Максим ощутил это каким-то шестым чувством. Он опустился на корточки и прижал к себе дочь.
Остальные тоже стали оглядываться, словно уловили нечто потустороннее. Святослав вдруг отдернул руку от балки и удивленно уставился на свою ладонь.
– Что там? – быстро спросил Егоров.
– Не знаю… – Торик был явно озадачен. – Словно кольнуло в запястье.
Сверху донесся раскатистый гул. Стены и пол задрожали.
– Что происходит? – тоже приседая рядом с Долговым, закричала Маринка. – Это похоже на…