Племянник чародея (с иллюстрациями)

Льюис Клайв Стейплз

– Я забыла, ты и сам из таких. Тебе не понять государственных интересов. Запомни: то, что нельзя тебе, можно мне, ибо я – великая владычица. На моих плечах – судьба страны. Наш удел высок, и мы одиноки.

Дигори вспомнил, что дядя произнес почти такие же самые слова; правда, сейчас они звучали убедительней – должно быть, потому, что старик не был красив и величав.

– Что же вы сделали? – спросил Дигори.

– Я всех заколдовала. Ты видел, мои предки погружали в сон самих себя, когда уставали править; и я, заколдовав всех, присоединилась

к ним, чтобы спать, пока кто-нибудь не позвонит в колокол. Скажи, твой мир хоть немного повеселее?

– По-моему, он гораздо лучше! – сказал Дигори.

– Что же, – промолвила королева. – Идем туда!

Дети в ужасе переглянулись. Полли сразу невзлюбила ее, Дигори же понял теперь, что хоть она и красива, на Землю ее лучше бы не брать. Он покраснел и пробормотал:

– Собственно, там… там нет ничего интересного… Вам будет очень скучно… Смотреть не на что, знаете…

– Ничего, – сказала королева, – скоро там будет на что посмотреть.

– Нет, нет, – поспешно заверил Дигори. – Вам не разрешат у нас колдовать!

Королева презрительно усмехнулась.

– Глупый детеныш! – сказала она. – Твой мир будет ползать у меня в ногах. Говори свои заклинания, и поскорей!

– Какой ужас! – шепнул Дигори растерянной Полли.

– Неужели ты боишься за своего дядю? – спросила королева. – Если он выкажет мне должное почтение, я сохраню ему жизнь и власть. Я не собираюсь бороться с ним. Наверное, он великий чародей, если сумел послать тебя сюда. Он – король твоего мира?

– Нет, что вы! – сказал Дигори.

– Ты лжешь, – сказала королева. – Все чародеи – короли. Разве может презренный люд овладеть тайнами? Хорошо, молчи, я и так все знаю. Дядя твой – великий властитель и чародей вашего мира. Пользуясь своими чарами, он увидел в зеркале или в пруду отблеск моего лица и, плененный моей красотой, создал магическое средство. Оно едва не погубило ваш мир, но ты попал сюда, преодолев пространства между мирами, чтобы умолить меня и отвести к нему. Отвечай, угадала я?

– Н-не совсем… – сказал Дигори, а Полли крикнула:

– Совсем не угадали! Какая чепуха, честное слово!

– Это еще что? – спросила королева и ловко схватила Полли за волосы на самом затылке, где больнее всего. При этом, конечно, она выпустила и ее руку, и руку Дигори.

Крикнув друг другу: «Быстрей!» дети схватили свои кольца. Надеть их не пришлось – зачарованный мир сразу исчез, откуда-то сверху забрезжил мягкий зеленый свет.

Глава 6.

О ТОМ, КАК НАЧАЛИСЬ НЕСЧАСТЬЯ ДЯДИ ЭНДРЬЮ

– Пустите! Пустите! – крикнула Полли.

– Я тебя и не трогаю! – сказал Дигори, удивившись, что она снова обращается к нему на «вы».

И головы их вынырнули из пруда в светлую тишь леса. После страшной и дряхлой страны, из которой они спаслись, он казался еще более радостным и мирным. Если бы они могли, они бы снова

забыли кто они и погрузились в сладостный полусон, слушая, как растут деревья, но им мешало немаловажное обстоятельство: выбравшись на траву, они заметили, что королева, или колдунья (зовите ее, как хотите) уцепилась за волосы Полли. Потому несчастная девочка и кричала: «Пустите!»

Дядя Эндрью не сказал им и не знал, что кольцо совсем не нужно надевать, даже трогать – можно просто коснуться того, кто его надел. Получается вроде магнита: одно кольцо вытащит все остальное, как намагниченная булавка – мелкие предметы.

Теперь, в Лесу-между-мирами, королева изменилась – она стала бледнее, настолько бледнее, что красота ее поблекла. Дышала она с трудом, словно здешний воздух был ей противопоказан. Дети совсем не боялись ее.

– Отпустите мои волосы! – сказала Полли. – Что вам нужно?

– Да, пустите ее! – поддержал Дигори. – И немедленно! Вдвоем они были сильнее, чем она (во всяком случае, здесь), и им удалось вырвать волосы из ее рук. Она отпрянула, задыхаясь; глаза ее горели злобным страхом.

– Быстро! – сказала Полли. – Меняй кольцо и ныряй!

– Помогите! – закричала колдунья, но голос ее был слаб. – Пощадите меня! Возьмите с собой! Не оставляйте в этом страшном месте! Я тут умру.

– Рады бы, – важно сказала Полли, – но государственные интересы не позволяют… Как у вас, когда вы убили тех людей. Быстрее, Дигори!

И они переменили кольца; но тут Дигори сказал:

– Ах ты, Господи! Что же нам делать? – Волей-неволей, а он немножко жалел королеву.

– Не дури, – отвечала Полли. – Честное слово, она притворяется. Скорей!

И они ступили в пруд, ведущий домой, («Хорошо, что мы его пометили», – подумала Полли), но Дигори почувствовал, что к уху его прикоснулось что-то холодное. Когда очертания нашего мира уже выплывали из мглы, он понял, что его держат за ухо двумя пальцами, и стал вырываться, брыкаться, но тщетно – по-видимому, колдунья вновь обрела свою силу. Наконец перед ними возник дядин кабинет, и сам дядя, взирающий в изумлении на невиданное существо, которое Дигори доставил из другого мира.

Понять его можно. Королева вполне оправилась, и здесь, среди обычных вещей, вид ее был поистине страшен. Дети тоже не могли оторвать от пришелицы глаз. Прежде всего, поражал ее рост – до сих пор дети не понимали, как она огромна. «Вроде бы и не человек», – подумал Дигори и был прав, ибо в жилах властителей Чарна течет и кровь великанов. Еще больше поражали ее красота, гордыня и дикая ярость. Она была раз в десять живее, чем наши обычные лондонцы. Дядя кланялся, егозил, угодливо потирал руки, почти плясал перед ней, он казался совсем ничтожным – однако Полли заметила, что они чем-то похожи. Похожи они были именно тем, чего не нашла королева в лице Дигори. Хоть одно хорошо: теперь дети не боялись дядю Эндрью, как не испугается червя тот, кто видел змею, коровы – тот, кто видел бешеного быка.