Плененная королева
Шрифт:
Чтобы подкрепить эту новую уверенность, Алиенора начала заказывать платья и плащи из тончайших материй, велела ювелирам в Пуатье изготовить элегантные драгоценности – диадемы, браслеты и броши – по самой последней моде. В новой великолепной одежде она снова чувствовала себя как прежняя Алиенора, что помогло ей избавиться от ощущения собственной бесполезности после предательства мужа. Она заставляла себя не думать о нем, полностью погружаясь в новую жизнь. «Ведь я давно этого хотела», – говорила она себе. «Но не так, не так!» – возражал настойчивый внутренний голос.
Алиенора решительно занялась управлением
Если она не заседала в Совете, то отправлялась на верховую прогулку или соколиную охоту. Или же занималась детьми, оставленными на ее попечение. Вскоре с разрешения Генриха Молодой Генрих и его жена Маргарита отправились в путешествие по югу и заехали к ней, присоединившись к Ричарду, Жоффруа и Констанции. И в окружении этого множества молодых людей, поднимавших настроение, жизнь во дворце казалась кипучей и радостной – именно такое лекарство и требовалось больному сердцу Алиеноры. Она никогда не оставалась одна – сама позаботилась об этом, вызвав шестьдесят дам прислуживать ей, веселить ее, и всегда рядом был дорогой Рауль де Фай, который утешал ее, давал советы в делах управления герцогством и был щедр на двусмысленные комплименты, словно все еще надеялся завоевать более интимные благосклонности.
Все это доставляло Алиеноре удовольствие, ведь ей уже исполнилось сорок шесть, и нередко она с тревогой смотрела на собственное отражение в зеркале, которое неумолимо свидетельствовало о надвигающейся старости. И в то же время она видела в полированном серебре изящно сложенную женщину со все еще полными губами, глазами, которые могли сверкать умом и приглашать к разговору… и не только. Под головным покрывалом ее волосы уже не отливали той медью, что прежде, в них пробивались седые пряди, но волосы по-прежнему оставались длинными и роскошными и, когда она распускала их, падали на груди, все еще налитые и соблазнительные. Может быть, думала Алиенора, ну почему бы и нет, она еще сумеет завести любовника, поскольку Генри это больше не интересует. Но только не Рауля. Она его любила, полагалась на него как на друга и дядюшку, но видеть в постели с собой не хотела.
Патрик оказался обаятельным и умным. Алиенора чувствовала, что нравится ему, и видела в его карих глазах то восхищение, которое в прошлом возбуждала во многих мужчинах. Это было бальзамом для ее раненой гордости. Она думала, что и Рауль замечает это. И ревнует ее. Но Рауль не мог ревновать долго.
Весна выдалась прекрасной, цветы распустились не по сезону рано, ветра были тихие и мягкие, и Алиенора решила отправиться на соколиную охоту с графом Патриком. До них дошли сообщения, что Генрих эффективно подавил бунт
– В последнее время ни о каких происшествиях не сообщалось, – улыбнулся он. – Поэтому я оставлю доспехи дома, а сопровождать нас будет лишь небольшой отряд.
Алиенора, хотя у нее и было тяжело на душе, вдруг поняла, как это хорошо выехать из дому в солнечный день. Королева с удивлением обнаружила, что ее захватывает процесс: с замирающим сердцем смотрела она, как могучий сокол воспарил в голубое небо, а потом с безошибочной точностью спикировал на жертву, после чего вернулся на ее перчатку и смиренно позволил надеть себе на голову алый капюшончик и опутать ноги.
– Браво, миледи! – воскликнул граф Патрик.
Воины захлопали в ладоши и одобрительно закричали издалека – сами они были слишком незначительны, чтобы прикоснуться к этой королевской птице.
Засада, в которую они попали, была неожиданной. Со всех сторон, выкрикивая боевые кличи, леденящие кровь, их окружили всадники.
– Это лузиньянцы! – испуганно воскликнул граф. – А moi! А moi!
Алиенора быстро взяла себя в руки. В одно мгновение она увидела свое пленение, а потом выкуп, если не хуже. Но когда она попыталась ускакать, граф Патрик, выкрикивавший приказы своим людям, спрыгнул с коня и, быстрый как молния, ухватил ее лошадь под уздцы.
– Возьмите моего скакуна, миледи, быстрее коня нет во всем христианском мире.
Алиенора не стала терять ни минуты, быстро вскочила на коня и поскакала, как сказал ей граф, к руинам замка.
Преследователи уже были в двух шагах от них, но Алиенора пришпорила чужого коня и ускользнула от врага, проскочив в единственный зазор в их рядах, а потом галопом, как ветер, поскакала к безопасному месту. Лузиньянцы пустились бы следом, если бы граф Патрик и его люди не вступили с ними в яростное сражение. Королева летела прочь, слыша звон мечей и приглушенные расстоянием людские крики. Тревога снедала ее – на чью сторону склоняется победа?
Проскакав несколько миль, Алиенора добралась до руин замка и остановилась. Полдень стоял такой тихий, а она горела гневом. Как смеют лузиньянцы покушаться на нее?! Они наверняка хотели добиться уступок от Генриха. Ну, подождите – узнает он об этом! И тут Алиенора задумалась. Сейчас правительницей этой земли была она, а не Генрих. Он, конечно, приедет и разберется с ними, если она его вызовет. Генрих впадет в бешенство хотя бы из-за того, что покушались на нее, королеву и герцогиню, но Алиенора решила, что должна доказать мужу: она может обойтись и без него, может решать проблемы сама, без его помощи.
Алиенора прождала около часа, с каждой минутой волнуясь все сильнее. Потом услышала стук копыт и отступила, прячась среди поросших лишайником камней, пока не убедилась, что это ее сопровождение – вернее, то, что от него осталось, – прискакало за ней. Ее пробрала дрожь. Насколько ожесточенной была схватка?
– Мадам, – сказал капитан, крупный человек с лицом багрового цвета. – У меня плохие новости. Граф Патрик убит. Его пронзили ударом меча в спину эти предатели, пока он надевал кольчугу.